Победоносцев. Русский Торквемада - [8]

Юридические изыскания, которыми чиновник Сената занимался в 1840—1850-х годах, стали важным стимулом, подпитывавшим его стремление к проведению реформ в судебной сфере. Главным объектом его критики было укоренившееся в России явление, широко представленное и в анналах истории, и в современной ему реальности, — так называемое приказное судопроизводство. Победоносцев даже хотел посвятить истории этого феномена особую работу. Суть такого судопроизводства, восходившего к приказам Московского царства, но надолго пережившего их, заключалась в том, что принятие решений по делам в рамках административных и судебных органов оказывалось в руках родовитых сановников, не разбиравшихся в существе вопроса, готовили же для них решения рядовые чиновники — те самые «приказные» и «подьячие», которые были объектом острой критики Победоносцева. Понятно, что функционирование государственной машины на основе подобных принципов открывало широкий простор для злоупотреблений.

Молодой правовед в рамках своей компетенции старался бороться с этим явлением, поскольку считал, что уцелевшие элементы приказного судопроизводства негативно сказывались на работе Сената — ведомства, в котором он служил и роли которого в государственной системе придавал очень большое значение. Уже заняв в сенатской иерархии довольно высокую должность обер-прокурора департамента, Победоносцев в рамках делопроизводства ввел своеобразную практику: после «формального» доклада для сенаторов устраивал «реальный» (более подробный, включавший юридические детали), в ходе которого разбирал и поправлял ошибки подчиненных, то есть приучал их к более добросовестной работе^{26}.

Наряду с приказным судопроизводством недовольство Победоносцева вызывало и другое явление, казалось бы, значительно более современное и прогрессивное: принцип министерской (единоличной) власти, введенный в российскую систему государственного управления в начале XIX века. По его мнению, этот принцип вверял несоразмерно большие полномочия отдельным лицам, нарушал коллегиальность и «равновесие властей» под эгидой самодержавия, на которых покоилась «правомерная монархия» XVIII столетия, и тем создавал основу для столь ненавистного чиновнику-разночинцу временщичества. Победоносцев заявлял: «Каждый министр… видит в себе полнейшее отражение самодержавной власти и считает себя безответственным ее представителем… Императорская власть, при нынешнем развитии Министерской, сделалась мифом, не имеющим существенного значения»^{27}. Именно министры в угоду своему властолюбию лишили прежнего значения органы, составлявшие основу «правомерной монархии», прежде всего Сенат, управлявший ранее всеми государственными учреждениями на коллегиальных началах. Соответственно, для обеспечения законности, ограничения вредоносного министерского начала нужно было вернуться к традициям Петра I и Екатерины II, отделить Сенат от Министерства юстиции, восстановить самостоятельную должность главы Сената — генерал-прокурора, никак не связанного со структурами исполнительной власти, и в полной мере воссоздать принцип коллегиальности, на котором ранее базировалась деятельность государственного аппарата.

В тот период, когда Победоносцев рассуждал о перспективах предстоящих реформ, их осуществление казалось ему делом достаточно простым, ведь основы государственного строя Российской империи в его представлении были прочны и здравы, требовалось только очистить их от случайных позднейших «наростов». Чтобы обеспечить соблюдение законности в системе управления, писал Победоносцев в памфлете, направленном Герцену, «не требуется в настоящую минуту никакого преобразования в государственных учреждениях; стоит только вывести Сенат из того унижения, в котором он ныне находится… Не нужно писать новых законов; стоит только понять и применить к делу учреждение существующее, воспользоваться тем, что есть»^{28}. Глубина и неоднозначность предстоящих изменений, видимо, до конца не осознавались будущим сановником, что, безусловно, готовило почву для серьезных проблем в дальнейшем, должно было сделать особо острым его столкновение с порядками, которым предстояло утвердиться в России после реформ.

Вполне простыми, легкодостижимыми казались молодому юристу улучшения и в тот момент, когда речь непосредственно зашла о подготовке преобразований, то есть в канун эпохи Великих реформ Александра II. Первые годы очередной российской «оттепели» стали во многих отношениях звездным часом молодого Победоносцева. Собрав и изучив за годы сенатской службы и занятий в архивах множество материалов по истории русского права, он после ослабления цензурного гнета начал активно публиковать статьи, посвященные злободневным на тот момент вопросам — происхождению и эволюции приказного права, возможным направлениям предстоящих судебных преобразований. В 1859 году Победоносцев с блеском защитил в Московском университете магистерскую диссертацию «К реформе в гражданском судопроизводстве», которая была опубликована в одном из самых либеральных журналов того времени — «Русском вестнике» Михаила Никифоровича Каткова. Спустя два года он был избран профессором Московского университета, где в 1862–1865 годах читал лекции по кафедре гражданского права. Одновременно Победоносцев вошел в состав правительственных органов, созданных для разработки судебной реформы: комиссии под руководством помощника государственного секретаря Сергея Ивановича Зарудного (учреждена 23 октября 1861 года), а затем — комиссии под руководством государственного секретаря Владимира Петровича Буткова (учреждена 27 сентября 1862 года)