Победителям не светит ничего (Не оставь меня, надежда) - [38]
Их посадили за дальним столиком рядом с большим аквариумом. Морды беспрестанно двигающихся экзотических рыб напоминали карнавальные маски. На арктической белизны скатер ти застыли канделябры с электрическими свечами.
Чень щелкнул пальцами, и тут же возникший официант поставил на стол чашечки с курящимися дальневосточными благовониями.
Вкусы Ченя, видимо, здесь знали.
Гости заказали блины с черной икрой и выпивку.
Но Чень, вместо водки, попросил себе «текилы».
Ему принесли ее вместе с ломтями лимона. Выпив, Чень положил в рот ломоть лимона, и произошло нечто невероятное: чугунный обелиск заплакал настоящими человеческими слезами.
— Где вы это пробовали? — восторженно спросил Панадис.
— В Мексике. Чем проще ресторан, тем вкуснее там еда и питье.
Он изъяснялся по — русски правильно — как говорят те, кто долго и старательно учил грамматику, — но в самом строе речи слышалось что-то искусственное. Впрочем, как и в акценте…
Поразмышлять над этим Панадис не успел.
В зале появились охрана «высокого гостя», неожиданно почтившего ресторан своим присутствием.
Вначале в дверях показалось четверо коротко стриженных молодцов в костюмах с галстуками — бабочками. Лица их украшали темные очки. Задачей Службы Безопасности было убедиться в том, что ничто здесь не угрожает «охраняемомму объекту». Разделившись по двое, они прошествовали по залу бесцеремонно разглядывая посетителей.
Разговоры за столиками сразу смолкли. Все взгляды были направлены на вошедших.
Всех — кроме Ченя. Китаец продолжал спокойно есть.
Охранникам не могло это понравиться. Двое из них направились к столику, за которым сидели Чень и Панадис.
Поравнявшись с ними, один из молодчиков как бы ненароком толкнул, спинку стула, на котором сидел китаец. Извиниться он и не подумал.
Что произошло в течение трех секунд, последовавших за тем, Панадис разглядеть просто не успел: наглеца согнуло в дугу. Он окаменел в неестественной и явно причинявшей ему боль позе. Заломив ему локоть за спину, Чень глядел на него тяжелым взглядом чугунного обелиска. Одна из ножек стула, на котором он сидел, упералась в ступню незадачливого рэкетира.
— Икскьюз ми, — побелевшими губами произнес молодчик. — Не узнал…
Отношения между самими охранниками, видимо, были непростыми. Его коллеги застыли каждый на своем месте явно оценивая обстановку. Ни один из них не тронулся с места, чтобы помочь.
Сцена приковала к себе взгляды всех сидевших в зале.
Метр прикрыл глаза, официанты застыли с блюдами на поднятых руках, ввинченный в зал вакуумом тишины швейцар держал в руке сотовый телефон, имитируя желание позвонить.
Чень галантно привстал, освободив ногу и руку наказанного и церемонно поклонился.
Немая сцена завершилась, словно ее и не было.
Каждый моментально возвратился к тому, чем он перед тем занимался. К такого рода событиям тут уже привыкли за последние годы: «Шанхай»! Никто ни намеком не выдал ни удивления, ни любопытства или страха.
Чень налил еще «текилы» себе и Панадису. Сам он выпил до конца, Панадис — только до половины.
Молодчики вышли, но вскоре замаячили снова: сопровождали впереди и сзади маленького, лениво двигавшегося лысеющего человека с потертым лицом. Рядом шествовала длиноногая дива в шубе и бриллиантах, тянувших ценой на нефтяную скважину.
Сопровождающих снова было четверо, но виновника инцидента среди них не оказалось. Его сменили.
Скучающий живой ледокол и сопровождавшие его буксиры свернули в сторону, обойдя при этом угол, где сидели Чень и многое почерпнувший для себя из этой ситуации Панадис.
Придав физиономии соответствующее выражение, Панадис, взглянул на Ченя. Он нащупывал подходящую стезю для нелегкого разговора и потому, помолчав, бросил:
— Вы — отважный человек, господин Чень: все могло кончиться куда хуже…
Чень снисходительно улыбнулся.
— Это ошибка — так думать. В девяносто девяти случаях из ста — ничего бы не произошло. Знаете почему? Они — профессионалы, и я — профессионал! Зачем же нам убивать друг друга без цели, если не мешаем один другому? Пройдем мимо, извинимся: каждому своя дорога…
Это «текила», подумал Панадис, развязала ему язык…
— Но ведь вы… — Панадис подыскивал наиболее обтекаемые и подходящие формулировки, — профессионалы… В разном смысле этого слова…
Черт бы драл этого китайца: он читал мысли, буквально, находу!
— Ли убит. Вот вам один из ста когда все оборачивается иначе…
Панадис застыл от удивления.
— На днях я лечу в Ташкент. Впредь все будет «О кэй».
— Надеюсь, — Панадис сделал над собою усилие. Язык не слушался его.
— Я не бандит, доктор, — Чень раздвинул губы в улыбке, словно открывал большие и тяжелые ворота. — Они — не милиция. Мир меняется. И преступления тоже. Знаете, какое из них самое тяжелое сегодня?
Панадис изобразил на лице интерес.
— Измена. Если начал с кем-то вести дела — продолжай. Коней на переправе не меняют!
Намек был больше чем понятен.
Этого человека легко было представить себе не только за столиком ресторана, но и с автоматическим пистолетом в руках. Вряд ли он при этом вел себя более нервно…
Счастье, что китаец не знает о его сегодняшней попытке завязать дела с Рындиным и его Центром…
«Точку поставит пуля» — один из первых больших романов Леонида Словина. В нем рассказывается о начальнике уголовного розыска транспортной милиции Игумнове, начальнике ГАИ Бакланове и их друге и бывшем коллеге, а сейчас частном детективе по кличке Рэмбо.В романе показаны трудовые будни работников уголовного розыска, борьба с уголовниками, проникновение в Россию узбекской мафии. Драка за «пирог» авторитетов уголовного мира и воров в законе.
…В маленьком спокойном южном городке однажды произошел пожар. Несчастный случай? Или — тщательно продуманное преступление? И — так ли уж безмятежен этот маленький городок, как кажется поначалу?..Читайте! Размышляйте! Ищите ответы!
Война столичной мафии с финансовыми воротилами началась с убийства банкира и его телохранителя. Чем ответит на это банковский капитал? Тем же самым. И скоро полетят головы воровских «паханов». Органам правопорядка остается только наблюдать за этой войной со стороны, вмешиваясь в конфликт, когда стороны переходят к открытому выяснению отношений. Но детектив охранно — сыскного агенства по кличке «Рэмбо» пытается разобраться в ситуации и выйти на основного «кукловода», в чьих руках находится «карта боевых действий».
Леонид Словин (1930 г.) начал печататься в середине 60-х годов. Его жизненный опыт оказался как нельзя кстати для работы в жанре отечественного детектива, где в отличие от зарубежного главным героем является не частный сыщик, а розыскник, находящийся на государственной службе, и от автора, кроме художественного мастерства, требуется еще и профессиональное знание организации криминального сыска, тактики и техники расследования.За плечами Л. Словина судебно-следственный факультет юридического института, стаж работы в адвокатуре и свыше двух десятилетий службы в уголовном розыске Костромы и Московской транспортной милиции.Место действия его произведений — это почти всегда заполненные пассажирами платформы столичного вокзала, лабиринты камер хранения, пригородные и дальние поезда, вследствие чего Л.
Повесть о нелегкой борьбе с мафией за честное имя человека, за возможность говорить правду, за справедливость. Действие происходит в 1980 году в Узбекистане.
Эта книга — о реальных людях: прокурорах и следователях. В основе сюжета каждого произведения — конкретные дела из их практики, подлинные события, участниками которых им довелось быть. Герои книги стоят на страже советских законов.Авторы сборника не только профессиональные литераторы и журналисты, но и практические работники прокуратуры.
Очнувшись на полу в луже крови, Роузи Руссо из Бронкса никак не могла вспомнить — как она оказалась на полу номера мотеля в Нью-Джерси в обнимку с мертвецом?
Действие романа происходит в нулевых или конце девяностых годов. В книге рассказывается о расследовании убийства известного московского ювелира и его жены. В связи с вступлением наследника в права наследства активизируются люди, считающие себя обделенными. Совершено еще два убийства. В центре всех событий каким-то образом оказывается соседка покойных – молодой врач Наталья Голицына. Расследование всех убийств – дело чести майора Пронина, который считает Наталью не причастной к преступлению. Параллельно в романе прослеживается несколько линий – быт отделения реанимации, ювелирное дело, воспоминания о прошедших годах и, конечно, любовь.
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.
Опорск вырос на берегу полноводной реки, по синему руслу которой во время оно ходили купеческие ладьи с восточным товаром к западным и северным торжищам и возвращались опять на Восток. Историки утверждали, что название городу дала древняя порубежная застава, небольшая крепость, именованная Опорой. В злую годину она первой встречала вражьи рати со стороны степи. Во дни же затишья принимала застава за дубовые стены торговых гостей с их товарами, дабы могли спокойно передохнуть они на своих долгих и опасных путях.
Как часто вы ловили себя на мысли, что делаете что-то неправильное? Что каждый поступок, что вы совершили за последний час или день, вызывал все больше вопросов и внутреннего сопротивления. Как часто вы могли уловить скольжение пресловутой «дорожки»? Еще недавний студент Вадим застает себя в долгах и с безрадостными перспективами. Поиски заработка приводят к знакомству с Михаилом и Николаем, которые готовы помочь на простых, но весьма странных условиях. Их мотивация не ясна, но так ли это важно, если ситуация под контролем и всегда можно остановиться?
Из экспозиции крымского художественного музея выкрадены шесть полотен немецкого художника Кингсховера-Гютлайна. Но самый продвинутый сыщик не догадается, кто заказчик и с какой целью совершено похищение. Грабители прошли мимо золотого фонда музея — бесценной иконы «Рождество Христово» работы учеников Рублёва и других, не менее ценных картин и взяли полотна малоизвестного автора, попавшие в музей после войны. Читателя ждёт захватывающий сюжет с тщательно выписанными нюансами людских отношений и судеб героев трёх поколений.