Победитель турок - [97]
Ликование, потрясшее стены и башни, было ответом на его слова, и исступление с еще большею, если это возможно, силой овладело людьми. Охранявшие мост воины почувствовали себя весьма неуютно, потому что распрямленные косы потянулись к ним, а сторожевая вышка, на которой они стояли, была невысока, и стоило крестоносцам приподняться на носки, как острое железо уже коснулось бы ног и задов стражей.
— Свершите и вы волю господа, — обратился к стражникам Янош Капистрано. — Опустите мост!
Но стражи не знали, что делать. Запрещение опускать мост и угрожающе тянувшиеся к ним острия кос вызывали в них одинаковый страх и желание повиноваться — а так как косы были ближе и казались более грозными, они явно послушались бы их приказа, — однако в этот миг Михай Силади закричал громко:
— Я приказал поднять мост. Выполняйте приказ, а не то всех посажу на кол!
Силади стоял в стороне от войска, одурманенного речами Капистрано, и с глубочайшим презрением наблюдал за всей сценой. Не раз его охватывал соблазн вмешаться, бешено заорать на них, но он сдерживал себя. Однако теперь, когда Капистрано захотел спустить мост, представился удобный случай выступить против него. Лицо священника, с которого сошло восторженное сияние веры, внезапно изменилось, стало жестким и ненавидящим. Он взглянул туда, где стоял Силади, и резким тоном спросил:
— Господин капитан крепости, ты не хочешь исполнить валю господа?
— Хочу, отец Янош. И всегда хотел этого. Но ныне я выполняю волю Яноша Хуняди. Ибо верую, что воля господа им движет, а не мужиками!
В голосе его звенела насмешка и едва скрываемое злорадство. Священник Янош вновь поднял лицо и крест к небесам, словно прося суда над злонамеренным капитаном крепости, и, будто пророчествуя, ответил:
— Воля господа в том, чтобы погубить язычников. Кто же сему препятствует, тот не господа воли носитель. И да свершится над ним суд божий!
— Турка погубить только по хорошему плану можно, святой отец. А не беготней, как того мужицкий разум требует.
Крестоносцы уже готовы были броситься на Силади — они шумели, ворчали, вновь и вновь поминая о предательстве, но Капистрано взмахом руки усмирил их:
— Ждите мирно! Я иду к господину Яношу за разрешением.
Хуняди он нашел в оружейном зале, там, где и оставил: Янош с тех пор, казалось, и не шевельнулся, сидел все на том же месте, у стола, на покрытом шкурой чурбаке, лишь как-то больше обмяк, поник весь. То ли задремал он, то ли задумался, но, услышав скрип двери, испуганно вздрогнул и вскинул голову. Его лицо и то, как он сидел, беспомощно опустив руки, выражали без-мерную смертельную усталость, и это зрелище заставило притихнуть священника, ворвавшегося к Хуняди в порыве негодования.
— Может, тебя хворь какая мучит, господин Янош? — спросил он с участием и готовностью оказать помощь.
Хуняди медленно, с трудом улыбнулся.
— Хворь старости, отец Янош. Старые кости ноют, и только. Очень я утомился в сражениях. Не седло мне уж надобно, а покойный угол там, дома, в Хуняде.
— Не бойся, это у тебя впереди. Мы так погнали язычников, что у них надолго пропадет охота вернуться к нам, вот увидишь!
— Ежели только нынче не явятся. Под покровом темноты. Хитер турок, весьма хитер!
— Надобно так сделать, чтоб неповадно ему было! Затем и пришел — хотим с крестоносцами за турком следом идти.
Хуняди оживился, сразу словно забыл о годах своих и усталости, но сказал твердо:
— Не могу, отец Янош, допустить твоей и войска погибели. Здесь мы в большей безопасности встретим их, нежели в открытом поле. Турки назад повернут — и вас разобьют, и крепость погибнет.
— Но, господин Янош! — воскликнул Капистрано. — Да неужто ты все еще в победу не веруешь? Господь сотворил чудо руками нашими, и ничто радость пашу теперь не затмит. Оставь же наконец неверие свое и тревоги!
— Я так часто обманывался, отец Янош, — сказал Ху-пяди с грустной и усталой улыбкой.
— Говорю тебе, оставь тревоги свои! Веселись, смейся, сердцем вознесись к господу с благодарностью. Не сиди здесь один, не томись!
— Сердцем я вознесся к господу. Больше-то мне и не к кому…
Капистрано беспомощно стоял перед измученным и опечаленным воеводой, хотя пылкие возражения так и рвались с его губ. В зале стыла тишина, и, казалось, слышен был усталый стук сердец; но вдруг со двора крепости донесся странный и беспокойный рев: одушевление человеческой массы и беспокойство животных звучало в нем в равной мере. Хуняди поднял голову, словно уловил дурной знак.
— Крестоносцы, — сказал Капистрано. — Хотят идти вслед за турком…
Проникший в зал ожесточенный шум снова напомнил ему о цели его прихода, и он, торопясь, принялся лихорадочно убеждать измученного, усталого Хуняди, надеясь взбодрить, воспламенить его:
— Ты слышишь, господин генеральный военачальник? Крестоносцы хотят идти за турком. Так воодушевлены они на жертвы ради веры, что, будь у них по две жизни, отдали бы обе не задумываясь.
— Воодушевление и вера еще не все. К ним еще разум приставить надобно…
— Вера все, господин Янош! Бери пример с крепостных, что крест — знак веры носят. Чем иным владеют они, как не верою, господин Янош? Они верят во спасение на том свете. Верят, что вместо этой горестной жизни иная, лучшая жизнь им суждена. Верят в отпущение всех грехов своих. Верят в грядущую встречу с возлюбленным Иисусом. Верят, что они избранные сыны господа. И ничто не может устоять против этой веры. Нет в них сомнений, есть только вера, и с радостью принесут они любые жертвы, пойдут на смерть, которой еще так недавно страшились. Слышишь? Вот они шумят, требуют позволения принести себя в жертву. Их жизнь, что была убога и исполнена греха, сейчас не что иное, как теплое гнездо счастья, в котором живет надежда. Господин Янош! Отбрось сомнения разума, иначе ты никогда не сможешь быть истинно счастлив.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга крупнейшего венгерского прозаика, видного государственного и общественного деятеля ВНР переносит читателя в только что освобожденный советскими войсками военный Будапешт. С большой теплотой рассказывает автор о советских воинах, которые весной 1945 года принесли венгерскому народу долгожданное освобождение от хортистского режима и гитлеровских оккупантов. Включенный в книгу роман «И сегодня, и завтра…» показывает тяжелую жизнь трудового народа Венгрии до освобождения. Книга рассчитана на массового читателя.
Конец XIX века, научно-технический прогресс набирает темпы, вовсю идут дебаты по медицинским вопросам. Эмансипированная вдова Кора Сиборн после смерти мужа решает покинуть Лондон и перебраться в уютную деревушку в графстве Эссекс, где местным викарием служит Уилл Рэнсом. Уже который день деревня взбудоражена слухами о мифическом змее, что объявился в окрестных болотах и питается человеческой плотью. Кора, увлеченная натуралистка и энтузиастка научного знания, не верит ни в каких сказочных драконов и решает отыскать причину странных россказней.
Когда-то своим актерским талантом и красотой Вивьен покорила Голливуд. В лице очаровательного Джио Моретти она обрела любовь, после чего пара переехала в старинное родовое поместье. Сказка, о которой мечтает каждая женщина, стала явью. Но те дни канули в прошлое, блеск славы потускнел, а пламя любви угасло… Страшное событие, произошедшее в замке, разрушило счастье Вивьен. Теперь она живет в одиночестве в старинном особняке Барбароссы, храня его секреты. Но в жизни героини появляется молодая горничная Люси.
Генезис «интеллигентской» русофобии Б. Садовской попытался раскрыть в обращенной к эпохе императора Николая I повести «Кровавая звезда», масштабной по содержанию и поставленным вопросам. Повесть эту можно воспринимать в качестве своеобразного пролога к «Шестому часу»; впрочем, она, может быть, и написана как раз с этой целью. Кровавая звезда здесь — «темно-красный пятиугольник» (который после 1917 года большевики сделают своей государственной эмблемой), символ масонских кругов, по сути своей — такова концепция автора — антирусских, антиправославных, антимонархических. В «Кровавой звезде» рассказывается, как идеологам русофобии (иностранцам! — такой акцент важен для автора) удалось вовлечь в свои сети цесаревича Александра, будущего императора-освободителя Александра II.
Андрей Ефимович Зарин (1862–1929) известен российскому читателю своими историческими произведениями. В сборник включены два романа писателя: «Северный богатырь» — о событиях, происходивших в 1702 г. во время русско-шведской войны, и «Живой мертвец» — посвященный времени царствования императора Павла I. Они воссоздают жизнь России XVIII века.
Из великого прошлого – в гордое настоящее и мощное будущее. Коллекция исторических дел и образов, вошедших в авторский проект «Успешная Россия», выражающих Золотое правило развития: «Изучайте прошлое, если хотите предугадать будущее».
«На берегу пустынных волн Стоял он, дум великих полн, И вдаль глядел». Великий царь мечтал о великом городе. И он его построил. Град Петра. Не осталось следа от тех, чьими по́том и кровью построен был Петербург. Но остались великолепные дворцы, площади и каналы. О том, как рождался и жил юный Петербург, — этот роман. Новый роман известного ленинградского писателя В. Дружинина рассказывает об основании и первых строителях Санкт-Петербурга. Герои романа: Пётр Первый, Меншиков, архитекторы Доменико Трезини, Михаил Земцов и другие.
Хосе Протасио Рисаль Меркадо и Алонсо Реалонда — таково полное имя самого почитаемого в народе национального героя Филиппин, прозванного «гордостью малайской расы». Писатель и поэт, лингвист и историк, скульптор и живописец, Рисаль был, кроме того, известен как врач, зоолог, этнограф и переводчик (он знал более двух десятков языков). Будущий идеолог возрождения народов Юго-Восточной Азии получил образование в Манильском университете, а также в Испании и Германии. Его обличительные антиколониальные романы «Не прикасайся ко мне» (1887), «Флибустьеры» (1891) и политические памфлеты сыграли большую роль в пробуждении свободомыслия и национального самосознания филиппинской интеллигенции.
В настоящем издании публикуются в новых переводах два романа первой серии «Национальных эпизодов», которую автор начал в 1873 г., когда Испания переживала последние конвульсии пятой революции XIX века. Гальдос, как искренний патриот, мечтал видеть страну сильной и процветающей. Поэтому обращение к истории войны за независимость Гальдос рассматривал как свой вклад в борьбу за прогресс современного ему общества.
Роман о национальном герое Китая эпохи Сун (X-XIII вв.) Юэ Фэе. Автор произведения — Цянь Цай, живший в конце XVII — начале XVIII века, проанализировал все предшествующие сказания о полководце-патриоте и объединил их в одно повествование. Юэ Фэй родился в бедной семье, но судьба сложилась так, что благодаря своим талантам он сумел получить воинское образование и возглавить освободительную армию, а благодаря душевным качествам — благородству, верности, любви к людям — стать героем, известным и уважаемым в народе.
Книги Элизабет Херинг рассказывают о времени правления женщины-фараона Хатшепсут (XV в. до н. э.), а также о времени религиозных реформ фараона Аменхотепа IV (Эхнатона), происходивших через сто лет после царствования Хатшепсут.