Победитель? - [61]

Недоумевающие солдаты было отпрянули в стороны от открывшихся перед ними, краёв широких траншей, но по страшной нелепости, на их пятки уже наступали преисполненные уверенностью товарищи.

— НЕТ СТОЙТЕ! СТОЙТЕЕЕЕ!! — хватаясь друг за друга, впиваясь руками в скользкую и вонючую землю, десятки лучших солдат спускались в глубокие ямы, заполненные дерьмом, а также к приближающимся мучениям в виде проткнутых насквозь конечностей.

— Держите меня! Братцы! Я не хочу! Не хочу!! — восклицал впавший в панику, но зависший на волоске от расщелины, боец, чьи одежды находились в крепких руках товарищей, которые изо всех сил пытались оттащить его тяжёлое тело от края, что им удалось, едва самим не угодив туда же, следом за ним. — АААаа… — радостно вздыхали все трое, когда черепаха наконец отпрянула в обратную сторону от уже «найденных» траншей, откуда доносились душераздирающие крики других несчастны, возвращая остальных в суровую реальность.

— Лучники! ОГОНЬ! — голос генерала Нортинга прозвучал, словно гром среди ясного неба, и, спустя секунду, сотни стрел разом покинули пределы стен, сверкнув в небе лучиками, отражённого от их наконечников, солнца, тогда как на лице самого Амадеуса отображалась безразличная холодность, а в груди бушевал пожар отмщения — ЕЩЁ ОГОНЬ!!!

Свист!

Глава 38 / Кровь и Дерьмо

Глава 38. Кровь и Дерьмо.

В траншеях у северных ворот творился полнейший хаос, ад в нашем представлении становился суровой реальностью тех ужасных мгновений. Лаксоский солдат, прошедший уже не одну схватку, впал в полнейшее безумие, когда из его груди уже торчал окровавленный деревянный наконечник, что прошёл сквозь слабое место в броне, проникнув через область подмышки, которой, он как раз — таки и влетел на дно ямы, где вокруг него точно также оказались вопящие от боли товарищи.

— КрррХХАААА!! — стараясь не шевелиться, боец от шока мог только громко закричать, пытаясь хоть как — то снять себя с заточенной палки, отчего из раны хлынуло ещё больше крови, когда повреждённые ткани стали растягиваться, а деревянный наконечник постепенно покидать область груди, но… только почувствовав тепло собственной крови, разливающейся по спине, пропитывая уже запачканную в дерьме, одежду и броню, что далее не выпускали из себя злосчастную палку, которая, хоть и вышла из рыхлой земли на пару сантиметров, всё же более не спешила покидать тело воина, теперь уже намертво засев в его тканях, только лишь усилив обильное кровотечение.

— «Что??» — боец, находился в полнейшем непонимании и растерянности, как этот сук больше не хочет выходить? И к тому же стало только больнее, когда он попытался его извлечь, неужели… этот кол имел заточенную бородку, как у рыболовных крючков?! О нет, теперь ему не вытащить его из раны, шансов нет, шансов больше нет и… Слушая крики своих боевых товарищей, крики агонии и безнадёжности, боец целиком разделял с ними всю боль, полностью погрузившись в ощущение беспомощности. Мигом онемевшие ноги скользили подошвами по скользкой поверхности ямы, отчего — то дрожащие в судороге пальцы пытались ухватиться за вонючие окровавленные склоны, бессильно скользя по ним неровными линиями, оставляя после себя лишь следы бессилия, но всё же воин был жив, до сих пор его сердце билось, а глаза, по большей части, были открыты и предоставляли мозгу обрывочную информацию, боль обострила все чувства и процессы в организме, а распространившийся адреналин дал силы и воли повреждённому телу на то, чтобы широко раскрыв рот, закричать.

— НА ПОМОЩЬ! ПОМОГИИТЕЕ!!! Я ЗДЕЕЕСЬ! ВЫТАЩИТЕ МЕНЯ БРАТЦЫ!!! — очередной вопль о помощи смешался с десятками других, но для каждого важен был лишь свой голос, в ушах раненых не звучало более ничего, кроме собственных слов мольбы, отчего каждый верил, верил из последних сил, что сейчас вытащат из траншеи именно его. Но спустя пару секунд, предсмертное предчувствие вдруг неожиданно захлестнуло их разумы, а ещё спустя мгновение, острая боль одновременно в разных частях тела, а затем непроглядная тьма вдруг застелила их взоры, погрузив в забвение вечности.

Те же, кому посчастливилось не скатиться в широкие траншеи, приблизительно трёх метров в глубину, с внушающей длины, пологими склонами, оставалось лишь в спешке перестраивать своё построение. Разваленная «черепаха» вновь получила приказы от оставшихся в живых командиров.

— Поднять таран!…

— Щиты! Живо щиты!!…

— Перестроиться! Поднять щиты!! — все они прекрасно понимали, что теперь стрелы несли для них прямую угрозу жизни, и если не восстановить построение, а затем не преодолеть траншею, то до ворот по одиночке доберётся менее половины от текущего числа, поэтому было принято решение живо построиться перед траншеей, до того, как очередные стрелы поубивают ещё больше людей. В то же время на лицах ополченцев красовалась кровожадная ухмылка, когда они ещё минуту назад вели огонь по «черепахе», наблюдая за тем, как их стрелы беспомощны против полу металлических щитов противника, это не могло не ввести ополченцев в подобие паники, ведь наблюдая за тем, как твои максимальные возможности не приносят совершенно никакого эффекта, обескураживали невероятным образом, но не сейчас.