По земле ходить не просто - [64]

Это был их долг…

Пятилетки! Разве и это не подвиг народа? Человек советской страны штурмовал самую страшную опасность— отсталость.

Вырос советский народ, вырос долг человека, й теперь народ вновь шел по дорогам войны, чтобы укрепить безопасность северо-западных границ.

Вместе с молоком матери входит в нас любовь к Отчизне, гордость ее героическим прошлым, великим настоящим и прекрасным будущим. Вместе со сказками бабушек впитываем мы в себя любовь к своему народу за его справедливость, трудолюбие и силу.

Каждый мечтает быть достойным человеком своей страны, быть таким, чтобы мать могла гордиться тобой, чтобы отец мог разговаривать с тобой как с равным.

Как ты, Николай Снопов, сын и внук солдата, получивший высшее образование в стенах советского вуза, сумеешь выполнить свой долг? Хватит ли силы и мужества прожить так, чтобы потом, когда пройдут годы и наступит время больших мирных дел, ты со спокойной совестью мог взглянуть людям в глаза?

Не для войны вырастили тебя родители, не для войны ты учился в институте. Да и специальность выбрал сугубо гражданскую. Война для тебя — вынужденная необходимость. Будет время, когда-нибудь и ты, может быть, одетый в гражданский костюм, переступишь порог классной комнаты и скажешь: «Здравствуйте, ребята. Начинаем урок…»

А пока… Иди, солдат, спеши туда, где кипит битва за судьбу человечества. Иди и не оглядывайся.

* * *

Нина спешила. Пробежав двор общежития, она вошла в вестибюль. Комендант тетя Вера что-то сказала ей вслед, но она, боясь остановиться, только кивнула головой и пошла дальше. Коридор второго этажа показался ей бесконечно длинным. Наконец она ухватилась за скобу двери и тут только поняла, что спешить было незачем: от себя не уйдешь и позабыть ничего не удастся.

— Нина, где ты была? — спросила Зина.

— Не спрашивайте, девушки, — сказала Нина, скользя по лицам подружек блуждающим взглядом. — Я сказала Феде все. Он не тот, каким я его представляла! Все кончено! Да, да!

— Давно бы так! — вырвалось у Зины. Она обняла подругу и поцеловала в щеку.

— Ты рада… Я это знаю… — сказала Нина печально. — А я верила ему… Понимаете, он хотел мое заявление через друзей изъять из военкомата! Он мертвых способен осуждать… Хвастаться перед ними.

— Знаешь, у нас для тебя есть неожиданная новость, — начала Зина осторожно. — Радостная.

— Что теперь может быть хорошего?

— Представь себе, Дмитрий Петрович ошибся.

— В чем ошибся?

— Ты понимаешь, Коля жив и здоров.

Нина не выразила даже удивления. Устало опустилась она на стул и грустно сказала:

— Чего не может быть, того не бывает. Мертвые из могил не встают.

— Но живые зато приезжают обратно, — возразила Клава.

— Я бы очень хотела, чтобы он был жив… Для него, конечно… Не нужно утешать, девчата. Зачем? Я же все знаю…

— Честное комсомольское, Нина! Он же только-только здесь был. Заехал всего на несколько часов. По пути на финский фронт.

— К чему вы все это выдумываете? — чуть не со слезами сказала Нина. — К чему? Сами же знаете хорошо, что не так…

— Ну, ладно. В таком случае посмотри вот на это. — Зина шагнула к тумбочке и взяла оттуда помятую фотокарточку в бурых пятнах.

— Что это? Откуда? — с ужасом спросила Нина, увидев портрет Николая.

— Сам оставил. Он был ранен. Писать не мог, а потом все так получилось… Тут следы крови.

— Кровь… Где он? Почему он ушел? Что он сказал?

— Пожелал счастья…

— Ранен… Не мог… — прошептала Нина, уставившись в пол. И вдруг встрепенулась. — Я хочу видеть его. Хоть со стороны, хоть издали взглянуть… Мне больше ничего не надо!

— Давно бы так. Скорей на вокзал, — сказала Зина. — Поезд еще не ушел.

* * *

Ожидая Снопова, ушедшего к командиру полка с докладом о возвращении в часть, капитан Гусев медленно ходил по перрону. Изредка он останавливался и смотрел на огни города. Все здесь было ему знакомо, все напоминало о Светлане и Наташе. Сейчас их тут нет — они уехали к дедушке на Полтавщину. И все же, как много тут близкого! На этой платформе почти шесть лет назад он встретил Наташу. В Ленинграде она твердо сказала, что не выйдет замуж, пока не окончит университет, но на зимние каникулы обещала приехать сюда, в этот город, куда Гусева направили после окончания артиллерийского училища. С каким нетерпением ждал он этого дня! Сколько было приготовлений! Поезд пришел поздно вечером. Из вагона вышла девушка в белой шали и позвала его:

— Павлик!

Как мальчишка, кинулся он тогда к ней, помог сойти на перрон, подхватил багаж, а потом, когда они вышли за носильщиком на площадь, она остановилась и сказала ему:

— Какой ты вредный, Павлик! Не дал университет закончить! Не могу жить без тебя. Навсегда приехала… Теперь твоя душа довольна? Но ты не думай, что я бросила университет. Я перевелась сюда…

Как он тогда был доволен, что оказался таким «вредным»! Словно крылья выросли.

Город вдали засыпал. Редели огни в квартирах. Вспоминая о прошлом, о семье, капитан думал о Николае. Похоже, что Николай совершил большую ошибку, полюбив эту девушку. По-видимому, она была только красивой пустышкой, каких немало встречается на жизненном пути. Настоящее чувство никогда не слабеет из-за ссоры.