Острога услышал сдавленный вскрик и облегченно опустился на землю. Но потом он с ужасом услышал шорохи из колодца и понял, что Вожа карабкается наверх и он близко.
Когда Острога, шатаясь, приволок очередной камень, то увидел, что Вожа вылезает из колодца. Острога разбежался и попытался ударом головы сбить того вниз.
Вожа, так же обессилевший, успел уклониться и полоснул врага ножом по руке. Когда Острога поднял голову, то увидел стоящего над собой Вожу с пистолетом в руке.
Острога уронил голову, ожидая смерти.
– Нет, не стану тебя убивать, – сказал Вожа, забирая оружие врага. – Только уравняю наше положение. – Вожа выстрелил в ногу Остроге и посмотрел в небеса на парящих хищников. – Пусть стервятники разберутся со своим двуногим собратом. А если выживешь, то мы еще раз сойдемся в чистом поле.
Держась за плечо и ковыляя на одной ноге, Вожа направился к Тополю. Он по следам Остроги нашел в дальней балке коней Остроги с бурдюками, полными воды.
Уезжая, Вожа повернул голову. К урочищу Черный всадник слетались грифы, сипы, орлы-могильники.
Мотя со все усиливающейся тревогой ожидала Вожу. Сердце ее сжималось в недобрых предчувствиях. Она выходила из избы, подолгу всматривалась в линию горизонта, по старинному обычаю зажигала свечи и ставила их на дорожке, по которой ушел тот, кого ждала. Так продолжалось несколько дней. Потом силы ее оставили, и она ушла в избу и провалилась в сон.
Вожа вернулся в тихий солнечный денек. С небольшого холма он увидел селитьбу табунщиков. Максим с сыновьями работал далеко в поле. Возле избы Калачевых никого не видно. Только три свечи догорали у тропы – вольной сиротской дороги, по которой ходили странники и переселенцы. Вожа увидел свечи, остановился и заулыбался. Нигде и никогда его так не ждали.
Тополь почувствовал радость всадника и предстоящий отдых и заиграл, замотал головой, заплясал, норовил встать на дыбы. Вожа похлопывал его по шее, успокаивал, а потом и сам на радостях пальнул в воздух.
Из избы выскочил Васек и радостно подпрыгнул. За ним вышла Мотя с ружьем. Увидев Вожу, своего Никифора Старкова, она отложила ружье и со всех ног помчалась ему навстречу.
Вожа подхватил Мотю на всем скаку одной рукой, будто перышко, и в порыве нежности потерся лбом о ее щеку.
В сентябре по окрестным селениям прошел слух, что Вожа вернулся с русской охоты, законы Дикого поля соблюдены.
