По ту сторону звезд. Книга 2 - [39]

– Ему больно?

Механик пожала плечами:

– Не знаю. Компьютер показывает, что большинство перегоревших проводов связано с визуальной корой и областью речевой деятельности, так что Грегорович, возможно, видит или слышит то, чего нет в действительности. Ах-х! – Она потрясла коробочкой. – Вишал сумеет ему помочь, а я починить Грегоровича не могу.

Чувство беспомощности охватило Киру.

– Значит, придется подождать. – Это не было вопросом.

Хва-Йунг кивнула:

– Самое правильное сейчас – отправить Грегоровича в криосон. Когда мы доберемся до цели, Вишал осмотрит его, хотя и он вряд ли сумеет все исправить.

– Давай я расскажу Фалькони? Я все равно сейчас иду к нему.

– Да, скажи ему, что Грегоровича надо заморозить, и чем раньше, тем лучше. А потом и я отправлюсь в криосон.

– Ладно, годится. – Кира коснулась рукой плеча Хва-Йунг. – Спасибо тебе. По крайней мере теперь мы знаем, в чем дело.

Механик по обыкновению фыркнула:

– Толку-то что от этого знания? Экое безобразие. Безобразие!

На том они расстались – механик вернулась в каюту с нейросаркофагом, а Кира в рубку. Фалькони там не было, не застала его Кира и в отключенной гидропонной оранжерее.

Слегка удивляясь, она отправилась к каюте капитана. Не в его характере уходить к себе в такой момент, но…

– Заходи, – откликнулся Фалькони, когда она постучала.

Гермодверь заскрипела, впуская ее. Фалькони сидел за столом, пристегнувшись к креслу, чтобы оставаться на месте. В одной руке – пакет, из которого он прихлебывал.

И тут в дальнем конце стола Кира заметила оливковое дерево – бонсай. Листья обвисли, многие веточки сломаны, ствол накренился, корни торчат наружу, как будто дерево опрокинули – под прозрачной пластиковой крышкой горшка плавали комочки грязи.

Ее удивило такое состояние деревца. Она знала, как преданно Фалькони ухаживал за ним.

– Ну? Что-то получилось? – спросил Фалькони.

Кира закрепилась у стены и приступила к отчету.

Слушая ее, Фалькони все больше мрачнел.

– Черт побери, – проворчал он. – Проклятые вояки. Непременно им нужно еще больше напортить. И так каждый распроклятый раз… – Он провел рукой по лицу и уставился куда-то в точку далеко за пределами корабля. Никогда еще Кира не видела его таким рассерженным – и таким усталым. – Я же сразу почувствовал, зря не поверил себе – Грегорович сломан.

– Он не сломан, – вступилась Кира. – Сам по себе он в полном порядке. Испорчено лишь оборудование, с которым он соединен.

Фалькони фыркнул:

– Это спор о словах. Грегорович не работает – значит, сломан. И я ничего не могу тут поделать. Вот что самое скверное. В кои-то веки Грегу понадобилась помощь, и… – Он покачал головой.

– Он тебе дорог, правда?

Зашуршала фольга – Фалькони снова отпил из пакета. В глаза Кире он не смотрел.

– Расспроси других членов экипажа и убедишься, что Грегорович подолгу разговаривал с каждым из нас. В компанию он не лез, но когда кому-то требовалась поддержка, он всегда оказывался рядом. И он не раз вытаскивал нас из беды.

Кира уперлась ногами в палубу и поручила Кроткому Клинку заякориться.

– Хва-Йунг думает, что и Вишал не сможет полностью его вылечить.

– Да, – со вздохом ответил Фалькони. – Импланты корабельного разума – чертовски сложное устройство. И наш медикобот тоже не имеет нужной квалификации… Туле! Когда мы нашли Грегоровича, он был в лучшем состоянии, чем сейчас.

– Что ты собираешься делать, если мы столкнемся с медузами?

– Драпать на максимальной скорости. Если удастся, – ответил Фалькони. – «Рогатка» не боевое судно. – Он ткнул в Киру пальцем и добавил: – И кстати, все это не смягчает вину Грегоровича. Это не блокировщик сопротивления подтолкнул его к мятежу.

– Нет, скорее всего, нет.

Фалькони покачал головой:

– Редкостный дурак – для корабельного разума. Так боялся нас потерять, что пустился во все тяжкие, и вот к чему это его привело… вот к чему это нас всех привело.

– Видимо, человек способен ошибаться, даже если отрастит себе мозг таких размеров.

– Мм. Это если считать, что Грегорович заведомо неправ. Но ведь он может быть и прав, сама знаешь.

Кира наклонила голову:

– Если ты так думаешь, зачем же мы спешим предупредить Узел Умов?

– Потому что, на мой взгляд, дело того стоит.

Кира предпочла переменить тему. Указав на оливковое дерево, она спросила:

– Как это произошло?

Фалькони скривил губы:

– И тут опять-таки постарались вояки. Выдернули деревце из стазисной коробки: искали… чего уж они там искали. Пришлось повозиться, пока навел тут порядок.

– А дерево оживет? – С такими растениями Кире не доводилось иметь дело.

– Сомневаюсь. – Фалькони погладил ветку – коротко, осторожно, словно боясь еще более ее повредить. – Бедолагу почти на весь день выдернули из почвы, температура упала, без воды, с голыми листьями… – Он протянул Кире пакет. – Выпить хочешь?

Она взяла пакет и присосалась к соломинке. Едкая самогонка обожгла рот, Кира едва не поперхнулась.

– Крепкая штука, а? – усмехнулся Фалькони при виде ее реакции.

– Да, – выдавила Кира и все-таки закашлялась. Сделала еще глоток и вернула пакет владельцу.

Фалькони постучал по серебристому пластику:

– Может, не лучшая идея перед крио, но какого черта!