По ту сторону тайны - [38]

— Во всяком случае, не я, — беззаботно сказал Фрэнк. — Еще до того как я появился на свет, одна гадалка предсказала моей матери, что ее ребенок будет красавчиком и доживет до глубокой старости. Как видите, первая часть исполнилась, значит, должна исполниться и вторая. Нет, воздушная катастрофа — это не для меня.

Все промолчали. Потом кто-то сказал:

— Послушай, Джордж, одолжи мне на сегодня свой амулет.

Двадцатое августа в нашей семье всегда было несчастливым днем.

Капитан покачал головой.

— Рад бы, Бэн, но я дал обет с ним не расставаться.

Бэн вздохнул:

— Эх, нехорошо у меня что-то на душе…

— Ну вот что, ребята, хватит, — сказал Гарри Джонс. Он был среди летчиков старшим по званию. — Все равно этим делу не поможешь. Через два часа полеты. Пошли…

Летчики понуро потянулись к разбросанным в зелени маленьким домикам. Бэн и Фрэнк спустились с крыльца последними.

— А все-таки, что ни говори, — сказал Фрэнк, — дело тут нечистое… Одним словом, не без этого… — Он неопределенно ткнул пальцем куда-то в небо.

Шла вторая мировая война. Месяц назад небольшой отряд американских летчиков прибыл на этот уединенный аэродром, чтобы освоить ночные полеты. Всего один месяц, а за это время отряд уменьшился наполовину. На опушке леса появилось несколько свежих могил.

В отряд были отобраны опытные пилоты, хорошо знающие свое дело. Но, несмотря на это, не проходило буквально ночи, чтобы одна-две машины не. терпели аварии. И всегда одним и тем же образом: при возвращении с задания, уже приближаясь к аэродрому, они на всем ходу врезались в землю.

Кругом равнина, на подходе к взлетно-посадочной полосе совершенно пустынная местность: ни деревца, ни кустика, только два небольших холмика высотою всего в несколько метров. Ничтожные возвышенности, которые не могли служить препятствием даже автомашине, не то что самолету. Казалось бы, идеальные условия для тренировочных полетов. Но по какой-то необъяснимой причине едва заметные холмики притягивали к себе самолеты словно магнитом. И, пожалуй, самое удивительное заключалось в том, что даже тщательное обследование разбившихся самолетов, не могло обнаружить и малейших технических неполадок, которые могли бы послужить причиной аварии. Все без исключения машины в момент катастрофы были абсолютно исправными.

Это казалось загадочным, даже таинственным и пугало больше всего. Над людьми нависла опасность — непонятная и потому особенно грозная… В отряде было немало пилотов, успевших принять участие в боях в Европе и Азии. Многие имели на своем счету по нескольку сбитых фашистских самолетов. Словом, летчики отряда отнюдь не были новичками в авиации, и они не раз смотрели смерти в лицо. Но здесь их подстерегал необычный враг.

По вечерам перед полетами людей охватывал страх — чья очередь сегодня? Конечно, воздушное сражение с противником тоже сопряжено с опасностью для жизни: ни один даже самый опытный летчик не может поручиться, что бой окончится для него благополучно. Но бой есть бой. К тому же его исход во многом зависит от мастерства летчика, его мужества, находчивости, отваги. В воздушном бою летчик сам является хозяином своей жизни. Он встречает врага лицом к лицу и сражается с ним. А как бороться с опасностью, которую даже не знаешь? И, наконец, одно дело смерть в бою, и совсем другое — бессмысленная и бесславная гибель во время учебного полета на совершенно исправной машине.

Поползли слухи и предположения, одно нелепее другого. Но слишком необычным и грозным было создавшееся положение, и поэтому самые нелепые объяснения казались наиболее правдоподобными…

Стемнело. В чистом небе зажглись звезды, рассеяв последнюю надежду на отмену полетов. Луна еще не взошла, и ночь была темной.

Одна за другой стремительные машины с ревом проносились вдоль взлетной полосы и исчезали в темноте. Вскоре все пилоты были в воздухе. Начальник отряда, престарелый полковник Кеннет, тревожно поглядывал на часы, хотя до возвращения первой машины оставалось еще не менее пятнадцати минут. В стороне группой собрались механики. Они с особой тщательностью готовили машины к полетам и сейчас молча переживали. Наконец прозвучал голос радиста:

— Одиннадцатый задание выполнил. Просит посадку.

— Пусть садится, — отозвался полковник.

Через минуту послышался нарастающий рев мотора. Черная тень скользнула над посадочной полосой, коснулась земли, постепенно замедлила движение и, развернувшись, отползла в сторону. Красные отблески посадочных огней играли на крыльях самолета. К машине бросились механики. Пилот откинул колпак, с трудом выбрался из самолета и спрыгнул на землю. Это был Бэн, тот самый летчик, который просил у капитана Джорджа спасительный амулет. Бэн стащил с себя шлем, вытер рукавом комбинезона вспотевший лоб и в изнеможении опустился на траву.

Снова рев. Снова черный стремительный силуэт… К стоянке подрулила вторая машина. Затем третья.

— Семнадцатый просит! — крикнул радист.

Снова в отдалении возник знакомый гул, но тотчас же оборвался. Все переглянулись. Семнадцатым был Фрэнк.

В наступившей тишине стало отчетливо слышно жужжание движка аэродромной электростанции.