По ту сторону смерти - [109]

Шторм двинулся в глубь комнаты, ступая по некрашеным половицам, которые скрипели и прогибались под его тяжестью. Посреди комнаты что-то стояло. Он поднял зажигалку выше, но горячий металл уже обжигал пальцы. Он захлопнул крышку — огонек погас, высветив напоследок старинную деревянную колыбель.

Комната погрузилась во мрак. Шторм толкнул колыбель ногой, она качнулась. Скрипнула половица.

Тук-тук.

А в следующее мгновение откуда-то из-за стены, словно в ответ, донеслось:

Тук-тук. Тук-тук.

Шторм обливался потом. Лихорадочное возбуждение и туманная дымка в голове мешали ясно мыслить. Руководствуясь интуицией и едва отдавая себе отчет в своих действиях, он с силой толкнул колыбель ногой.

Щелкнув зажигалкой, он снова высек пламя и только теперь увидел, что колыбель стоит не на рассохшейся половице, а на потайном люке — квадратной дверце с железным кольцом. «Замечательно! — подумал он. — То, что надо». Потянув за кольцо, он открыл дверцу, под которой оказалась деревянная лестница, уходившая вниз, в темноту.

Тук-тук. Тук-тук.

До сих пор звук поглощали стены, он растворялся в самой атмосфере дома — но теперь он очистился и сосредоточился в одном первичном источнике. Ритмичный и скорбный, он поднимался из глубины, куда вела потайная лестница.

Шторм начал спускаться, одержимый единственным желанием — узнать, что кроется за этим звуком.

— Ричард! Ричард!

Откуда-то сверху до него долетел приглушенный, далекий крик Софии. Шторм, не останавливаясь, все ниже спускался по шатким, скользким от плесени доскам, и в ушах его звенел, закручиваясь спиралью, страстный и жалобный голос Софии:

— Ричард, береги себя! Ричард, вернись!

Последняя ступенька — и нога его наступила на что-то вязкое, липкое. Вспыхнул огонек зажигалки, и в зыбком свете перед ним открылся тоннель с каменными стенами и низкими сводчатыми потолками. Сердце бешено стучало в груди, снова вернулось болезненное ощущение нереальности происходящего. Кружилась голова, ноги сделались как ватные.

Но он упрямо шел вперед.

Тук-тук.

Серебряный корпус зажигалки раскалился и обжигал пальцы. Он потушил огонек и, оставшись в кромешной тьме, продолжал двигаться все дальше в глубь тоннеля, шаркая подошвами по каменным плитам.

Шагов через десять он снова чиркнул зажигалкой. По стенам в панике бросились врассыпную тени — его собственные тени.

Впереди тоннель расширялся, образуя нечто вроде неправильной формы камеры. Там было разветвление. Перекресток. Один проход уходил прямо, второй вел направо, третий — налево. Шторм выбрал самый широкий, который вел прямо.

Дышать становилось все труднее. Шторм поднял зажигалку над головой. Взгляд его задержался на небольшой горке пыли и каменной крошки, белевшей на грязном полу. Присмотревшись, он понял, что эта пыль и крошки нападали с одного из камней, лежащего в основании стены.

Смаргивая капли пота, сквозь мглистую пелену, туманившую сознание, Шторм вгляделся пристальнее. Над камнем кто-то поработал с зубилом — известка соскоблена, края отбиты.

В одной руке держа зажигалку, Шторм коснулся камня, просунул пальцы в щель и потянул на себя. Камень сдвинулся на удивление легко и с грохотом упал на пол.

Шторм уже не отдавал себе отчета в том, что это — сон или явь. Он посветил зажигалкой в зиявшую на месте выпавшего камня дыру. Ему казалось, что стены вокруг него дрожат — как будто весь дом вместе с фундаментом ходил ходуном.

В глубокой, прежде скрытой от глаз камнем нише — завернутый в полиэтиленовую пленку, покрытую толстым слоем пыли, — лежал младенец с призрачным, почти прозрачным лицом.

«Младенец Христос» Рейнхарта.

Шторм потер воспаленный лоб но наваждение не проходило.

И тут они схватили его.

27

— Что ж, мистер Шторм, рад, что вам это удалось. Я специально оставил сэра Майкла, чтобы он указал вам путь. Вы как раз вовремя — будете свидетелем моего апофеоза.

Он выронил зажигалку, и на мгновение все погрузилось во мрак. «Этот голос, эти слова, — думал Шторм, — где я мог слышать эти слова? Почему они кажутся мне такими знакомыми?» У него возникло ощущение, будто он тонет, увлекаемый водоворотом собственной фантазии.

Но нет, утонуть бы ему не дали. Кто-то огромный с такой силой держал его за руки, что казалось, сами стены ожили и заключили его в свои объятия. На виске он чувствовал холодное дуло пистолета. Перед глазами, отозвавшись глухой болью в затылке, полыхнула ослепительно яркая вспышка.

Он отвернулся от света, посмотрел наверх. Различил нависавшую над ним страшную рожу. Настоящий монстр. Впрочем, он бы не удивился, если бы тут оказался Дракула или Человек-волк. Может, кто-то из них как раз и держит у его виска револьвер? Шторм скосил глаза. Нет. Какой-то коротышка с перебитым носом — подарок от Бернарда во время стычки у паба.

Свет сместился в сторону, и теперь Шторм мог разглядеть человека, стоявшего прямо перед ним. Это был тот самый мужчина, которого Шторм видел на аукционе. В белом костюме и зеленых перчатках. С длинными, ниспадавшими на плечи черными волосами, обрамлявшими лицо ангела смерти. На губах — демоническая улыбка. И глаза — Шторму стало не по себе, когда он увидел эти глаза — из их мрачной бездны на него взирал сам дьявол.