По ту сторону пламени - [45]
Глава 4
За парком встает солнце. Бледный диск плавит верхушки деревьев. Через открытую форточку доносится чириканье воробьев. Откидываю тяжелое одеяло. Голова кажется набитой ватой, в теле поселилась липкая слабость. Не сразу понимаю, где нахожусь и что меня разбудило. Напротив садится на постели Тони. На его щеке отпечатались складки подушки.
Стук.
Наверху возится Наас, спускает ноги и замирает.
— Не открывай, — шепчу, когда маг соскальзывает вниз.
— Они уже знают, что мы внутри. Метки, — тоже шепотом отвечает он, нервно убирая спутанные волосы за уши. Проверяю карман. Монета и леденец на месте. Снова стучат. Требовательно, нетерпеливо. Наас оглядывается, ладонь на дверной ручке.
— Давай, — Тони поднимается. Отстраненно отмечаю, что у него хватило сил вчера переодеться в серую футболку и мягкие спортивные штаны. Айяка спит — только витые пряди в беспорядке выглядывают из-под одеяла. Платье с рваным подолом висит на спинке стула.
Охотников двое. Плохо.
Один — сопровождение. Двое — охрана.
— Зарин Д. Аваддон вызывают в администрацию, — говорит высокий тощий парень в зеленой кепке — до крайности нелепой в сочетании с черной формой.
— Зачем? — рыжеволосый маг не отпускает дверь, мешая зайти в комнату.
— Приказ. Пропусти.
— Чей приказ? Она теперь в нашем блоке, Кан разрешил? — спрашивает Тони.
— Его уведомят. Приказ Максимилиана А. Одви, — серый человек. Где он, там и Гофолия, и Хайме. Илай был прав: настал мой черед. Натягиваю ботинки. Наклоняюсь за кофтой на полу, судорожно ловлю зазвеневшие звезды: в звуках чудится отголосок нечеловеческого смеха, расколовшего камеру в Заповеднике на тысячи кусочков.
— Мы с вами, — Тони трогает Айяку за плечо.
— Еще чего. Пошли, — высокий теряет терпение и хватает меня за руку. Обернувшись, говорю одними губами:
— Кан, — если у него есть власть остановить это.
Наас хмурится до глубоких изломов между бровей, но кивает.
Шагая на негнущихся ногах между конвоирами, я терзаю ладонь, прослеживая новые изгибы старого рубца. Зачем я нужна им? Из-за магии огня? Или кто-то узнал, что я говорила с тварью перед побегом? Мимо с оглушительным топотом пролетают Тони и Наас. Рыжеволосый маг до трещины в стекле хлопает дверью предбанника.
— Идиоты, — хмыкает второй охотник — с широким лицом и свернутым носом.
Я будто попала в дурной сон. Пустые и еще законсервированные оранжевым светом улицы. На проводах, карнизах и ветвях молчаливо теснятся птицы. Дыхание клубится в воздухе, а под подошвами ботинок умирает изморозь. Оглядываюсь на грязные следы, на пернатых надзирателей, и чувствую, как в бок толкается дуло пистолета.
— Быстрее, — кривоносый низко наклоняет голову, вроде готовясь к атаке. Это всего лишь воробьи, чего ты боишься? Неудачно ступив на поврежденную ночью ногу, сбиваюсь с шага. Парень в дурацкой кепке подхватывает под локоть и тащит к ближайшему входу.
— Через техников пройдем, — бросает напарнику. Тот отстает, прикрывая тыл. Я не сдерживаюсь и начинаю смеяться. Нелепо — громила против крохотных вертких пташек! Хохочу, спотыкаюсь, картинка расплывается от слез.
Прихожу в себя от пощечины, в коробке стерильных стен административного комплекса.
— Сама дойдешь? — с ужасом и угрозой спрашивает охотник.
— Да, — скалюсь, проглатывая горькое послевкусие истерики.
Холодные лабиринты, внезапно многолюдные. Перед нами расступаются. Спускаемся ниже, где черный камень с узлами вплавленных чар и одинаково закрытые железные двери.
Я всегда буду за твоей спиной. Что это вообще значит? Как я могла согласиться?! Каждые двадцать метров — решетки. Лязгают сами по себе. Если я попытаюсь бежать, откроются ли створки? Повисаю кулем на руках конвоиров. Вдруг повезет усыпить их бдительность, и тогда…
Я не знаю, что тогда. Остается лишь тянуть время.
Двойные двери. Конференц-зал — сообщает табличка. Охотник в кепке распахивает створки:
— Двигай.
Я задерживаюсь на пороге на несколько бесконечных мгновений прежде, чем могу сделать шаг вперед.
— Добрый день, Зарин. Проходите, прошу вас, — серый человек скукожился с краю длинного прозрачного стола. Многочисленные стулья пустуют. Вместо дальней стены — занавешенное стекло с пунктиром двери. На угольных стенах картины в три ряда. Массивные золотые рамы и небрежные зарисовки на ветхой бумаге не подходят друг другу, а интерьеру и подавно.
Максимилиан тоже кажется неуместным. Сидит, неловко скрестив длинные руки и ноги. Можно подумать, я его вызвала на рассвете, а не наоборот. Сегодня мужчина не совсем бесцветен: из-под задравшейся штанины мышиных джинсов выглядывают растянутые синие носки. Костистое лицо ничего не выражает:
— Пожалуйста, садитесь, — дергается, отодвигая соседний стул. Слишком близко. Приходится вжиматься в спинку, чтобы не касаться его острых коленей. Только теперь замечаю, что за занавесками двигаются силуэты.
Человеческие.
Люди страшнее всего — сказала Нина.
Что она делает сейчас? Что бы сейчас делала я, если бы не прождала ее целое бесконечное лето?
Шарахалась бы от каждой тени. Те, за тяжелой тканью, не отпускают моего взгляда. Криво улыбаюсь им и Максимилиану: видимо, от судьбы не убежишь.
После смерти лучшего друга, я будто проснулся от долгого сна и увидел Университет Магии таким, каков он есть на самом деле: жестоким, опасным местом, где за каждой дверью — тайна, где волшебство рождается из боли, а люди страшнее чудовищ. Я должен отомстить. Изменить уклад ордена — возглавив его по праву крови, хоть всемогущий Совет и не захочет поделиться властью. Путь к вершине долог, и достаточно одной ошибки, чтобы оказаться за воротами Университета, лишившись памяти о магии и прожитых годах.
Как стать всемогущим ребенком Хаоса? Это то, что Харли отчаянно нужно выяснить, прежде чем ее расстроенная тетя увеличит число погибших. Все, что она знает наверняка, это то, что дети-маги пропали, и они каким-то образом вписываются в грандиозный план Кэтрин Шиптон. Теперь, когда Харли является официальным членом Ковена Сан-Диего, она чувствует себя более ответственной, чем когда-либо, за его защиту и за защиту магического мира. Но на ее плечах гораздо больше, чем это. В ковене скрывается предатель.
Ему ничего не нужно было от живых или мертвых. Теневой маг Гетен — сильный некромант, хранитель границы между живыми и мертвыми и брат короля Бесеры. Его темные силы угасают, мстительный дух пытается напасть, и Гетен должен радоваться появлению сильного рыцаря у ворот. Но он не рад. Цена за помощь этой леди-рыцаря велика — воевать против брата. Она еще не встречала мужчины, которого считала равным. Воительница Галина не боится угрозы войны между ее страной и соседней Бесерой. Она заслужила свои титулы, проливая кровь и ломая кости.
Мелина Розенталь поклоняется моде. Она мечтает работать в элитном модном журнале Eclipse, и ради этого готова пойти на все. Даже подкорректировать имидж великолепного, сексуального общественного мецената и плейбоя по совместительству. И плевать, что он парень, разбивший ее сердце год назад… Вот только Эйден Дин — оборотень. После смерти отца, Эйден наследует стаю Сан-Франциско и приступает к своим обязанностям. Также Эйден не собирается отказываться от своего ночного образа жизни, но есть одно «но»: он уверен, что нашел свою суженую, и тот факт, что она не оборотень — плохая новость.
Вирус уничтожает человечество. Но небольшой группе представителей человеческой расы удалось выжить. Все остальные превратились в монстров. Все женщины мертвы, кроме Иви. Из-за изменения ее генетической системы, она выживает. Когда ее физиология начинает претерпевать изменения, ей необходимо смириться с тем, кто она есть, и принять свое предназначение в поисках лекарства. Мутировавшие люди охотятся за ней. Мужчины ожесточились против нее… за исключением троих. Загадочный воин, кающийся любовник, заботливый враг — они яростно защищают последнюю живую женщину, но в то же время каждый преследует собственные цели.
Возвращаясь из опасного путешествия, мог ли Андэр Каларон, маркиз и авантюрист, представить, что дома его ждет засада в виде маменьки и… дюжины невест. И уж точно он не знал, что внезапно стал опекуном двух проказливых близнецов — семнадцатилетних Луки и Виолы. Появление брата и сестры выглядит слишком подозрительно, к тому же молодые люди многое скрывают. Домочадцы и законные невесты ополчились против близнецов. В поместье разгорается такая война, что даже идущие по следу Андэра шпионы вражеского государства его уже не впечатляют — ему бы матушку одолеть да с собственным сердцем разобраться.
«Я тебя помню» — и разбитая судьба близких людей соберется обратно. «Я тебя помню» — и в сердце откликнется настоящая жизнь, которую ты забыл и потерял. «Я тебя помню» — и сказка распахнет иные пространства, где ты уже бывал в детстве — во Дворах, на Мостах и в Безлюдье… И она возьмет тебя за руку, а он назовет по имени. И ничто, — ни время, ни злые люди, ни ошибки прошлого, не способны будут вас разлучить.