По ту сторону пламени - [17]
— Прекрасно. Наденьте на шею, — мужчина протягивает колбу на цепочке. — Никогда не снимайте. Не открывайте. Когда порошок испарится, немедленно обратитесь в администрацию за новым оберегом. Именно в администрацию: если кто-либо предложит купить — не соглашайтесь. Как магу огня, защита от тварей вам полагается бесплатно.
Выдыхаю, касаясь льдистого стекла:
— Спасибо.
— Вот и все. Добро пожаловать. Теперь вам стоит показаться медикам, — Максимилиан вскакивает со стула и спешит за дверь. Мне приходится почти бежать следом, хотя сложно потерять кого-либо из виду в длинных и пустых… живых коридорах. Черный камень стен перетекает узорами в такт нашим шагам, гулкое эхо катится впереди. Я на мгновение опускаюсь на корточки и провожу по гладкой поверхности пола — отзывается быстро гаснущими искрами.
У лестницы Максимилиан машет вверх:
— Дальше сами, вас встретят у входа. Просто держитесь стрелок.
— Спасибо.
Через пару пролетов лабиринты становятся белыми, а двери из железных — деревянными. Ярко горят лампы, но, выйдя в темноту улицы и обернувшись, я обнаруживаю, что снаружи большие окна непроницаемо черны. Прямоугольник
света выхватывает сидящего на ступеньках Кана и плоский железный ящик у его ног.
— Профессор сказал, ты в порядке, — Нинин брат тушит сигарету о землю. — Природно, по крайней мере.
— Я так и не поняла, из-за чего началась паника, — тревожно шумят деревья: пока я была внизу, поднялся ветер. Засовываю ладони под мышки в попытке согреться. Напитавший крови свитер холодно клеится к груди.
— Вот. Знал, что пригодится, — Кан накидывает мне на плечи кофту.
— Спасибо, — вдыхаю мягкий табачный запах. Щеки предательски теплеют. Парень поднимает ящик и касается моей спины между лопатками, показывая, куда идти.
Опять в темноту. Я привычно проверяю колбу на шее, хоть чувствую ледяной кристаллик даже через ткань.
— Насчет тревоги… Маги огня бывают… — Кан запинается. — Тьма сводит их с ума, и сила вместе с психикой становится нестабильной. Четыре года назад один сорвался. Поджег себя и здание общежития. Огонь перекинулся на лазарет, погибло трое. Пятнадцать раненых. С тех пор мы вплели распознающие огненную стихию чары в барьер. Они сработали, отреагировав на твои страх и кровь. Если бы ты не порезала руку, скорее всего, ничего бы не случилось: жертва усиливает любое колдовство. Сорок четыре процента — не так уж и много.
— Калитка не открывалась. Звонок не работал, — он кивает:
— Звонки и камеры постоянно выходят из строя. Не выдерживают контакта с магией защитного контура. Слишком сильные чары. Поэтому мы отключаем всю технику, когда проносим сквозь периметр. Если твой мобильный был включен, то ему конец, — мой мобильный остался в сумке на гараже. — Тебе надо было донести Нину до калитки, тогда она бы сама распахнулась: у всех магов Университета специальные метки на теле, они и служат ключами… да ты уже знаешь. Барьер бы оповестил дежурных об открытом проходе.
— Нина не объяснила… или я не поняла. А потом она потеряла сознание, — иначе бы заставила уйти до появления дежурных.
— Ясно. Тебе повезло, что я ждал ее возвращения. Нина сильно задержалась на задании. Я начал волноваться, вот и вызвался в патруль. Без меня одной удавкой не обошлось бы, да и ребята отвели бы тебя к Адамону, а он… — Нинин брат замолкает, будто сказал лишнего.
Я останавливаюсь:
— Как много из них… — из нас, я тоже, — …из магов огня сходит с ума?
Кан трогает мои пальцы:
— Нет смысла волноваться сейчас. Сорок четыре — мало, для других стихий вообще ерунда. С огнем немного иначе, но все же. Плюс разрыв со второй силой велик, это хорошо. Ты справишься. Валентин ничего не… объяснял? — он спрашивает про монету. Стараясь не задеть острые края, я нащупываю остывший кругляшек.
— Объяснил. А если сила не сорок четыре? Если больше?
— Тогда и риск возрастает, — тогда от теней не спрятаться, разве что выгореть дотла.
Или вспыхнуть и сбежать, дав им сполна — страха, злости и боли. Вины. Я сжимаю раненую ладонь в кулак, до прошивающей нервы молнии боли. Они
кормились мною годами. Но теперь не смогут: обереги защитят, какую бы цену ни пришлось заплатить.
А с людьми я и сама справлюсь.
Вон они. Толпятся у освещенного тусклым фонарем крыльца. Их тоже манит свет. Я плотнее заворачиваюсь в кофту.
— Это лазарет. Сейчас тебе обработают раны нормально, и пойдем в пятый блок. Переночуешь у нас, а утром определимся, что делать дальше.
К черту утро:
— А у Нины сколько огня? У тебя?
— У Нины двадцать три. Вторая сила. Основная ее стихия воздух. У меня — вода, сорок девять процентов. А огня только шестнадцать.
— Как бы профессор понял, если бы я… — я замолкаю, подбирая слова. Кан легко сжимает мой локоть:
— Кровь меняется. Валентин бы сразу увидел. Магия отражается внутри, — успевает ответить он. Мы пришли.
— Это она подорвала забор? — спрашивает коренастый парень.
— Говорят, еще Нину порезала, — добавляют сзади.
— Нина сама справилась, забор на месте. Вам нечем заняться? Зал уже починили? — сухо осведомляется Кан. Несколько ребят тянутся к урне тушить сигареты.
— Мы зашли Харди и Ваню проведать, — поясняют из толпы.
После смерти лучшего друга, я будто проснулся от долгого сна и увидел Университет Магии таким, каков он есть на самом деле: жестоким, опасным местом, где за каждой дверью — тайна, где волшебство рождается из боли, а люди страшнее чудовищ. Я должен отомстить. Изменить уклад ордена — возглавив его по праву крови, хоть всемогущий Совет и не захочет поделиться властью. Путь к вершине долог, и достаточно одной ошибки, чтобы оказаться за воротами Университета, лишившись памяти о магии и прожитых годах.
Возвращаясь из опасного путешествия, мог ли Андэр Каларон, маркиз и авантюрист, представить, что дома его ждет засада в виде маменьки и… дюжины невест. И уж точно он не знал, что внезапно стал опекуном двух проказливых близнецов — семнадцатилетних Луки и Виолы. Появление брата и сестры выглядит слишком подозрительно, к тому же молодые люди многое скрывают. Домочадцы и законные невесты ополчились против близнецов. В поместье разгорается такая война, что даже идущие по следу Андэра шпионы вражеского государства его уже не впечатляют — ему бы матушку одолеть да с собственным сердцем разобраться.
В этом мире "ИКЕА" торгует не только шкафами, а Речь Посполитая, вполне себе русскоязычная, раскинулась от океана до океана. Здесь есть aйфоны, хипстеры и каршеринг. В этом мире нет млекопитающих, хоть и есть люди. Но есть ли в этом мире сострадание?
«Спешу сообщить вам, многоуважаемая Анна, что из дневника Его Величества, найденного нами после его смерти, было установлено, что двадцать два года назад он имел романтические отношения с вашей матушкой, Инной Сергеевной Арсентьевой, вследствие чего спустя девять месяцев на свет появились вы. Таким образом, Анна, вы являетесь Законным Бастардом Королевства Адлендор и призываетесь немедленно отбыть на родину вашего венценосного родителя. Должен предупредить, что в случае отказа на мое приглашение я снимаю с себя всю ответственность за вашу безопасность».
Брак как социальное явление остался далеко в прошлом. В те темные времена, говорят, люди еще пользовались смартфонами. Теперь, к счастью, все позади. Взрослые живут в свое удовольствие, ведь государство позаботилось обо всем. В конституцию внесены ключевые пункты – от права на экологически чистую среду до права на тишину. Детей выращивают в специализированных интернатах. Виртуальный мир, похоже, окончательно вытеснил реальность. В это самое благословенное время в одном из детских учреждений подрастает воспитанница Шарлин Вайлоу.
«Я тебя помню» — и разбитая судьба близких людей соберется обратно. «Я тебя помню» — и в сердце откликнется настоящая жизнь, которую ты забыл и потерял. «Я тебя помню» — и сказка распахнет иные пространства, где ты уже бывал в детстве — во Дворах, на Мостах и в Безлюдье… И она возьмет тебя за руку, а он назовет по имени. И ничто, — ни время, ни злые люди, ни ошибки прошлого, не способны будут вас разлучить.
Мой идеальный мир рухнул. Меня бросил парень, украв проект, а брат скрывает страшную тайну. Мне стали сниться необычные сны о мужчине, который ураганом ворвался в мою жизнь. Можно ли верить снам, где любимый предстает ужасным человеком, если в жизни он совершенство?! Грядет полнолуние, и оно расставит все по местам.