По ту сторону - [16]

Всю дорогу он думал о чем-то неуловимо далеком. Он пытался представить себя через пять лет, через десять, пятнадцать. Будет ли тогда иметь значение то, что он сейчас делает? Будет ли он все еще ходить по этим улицам, общаться с этими людьми, жить в этом доме, в этом городе? А имеет ли сейчас значение то, что он делал, когда был ребенком? Какие из принятых им когда-то и наверняка уже позабытых решений привели его сюда, в это время на это место? Как бы все сложилось, если сложилось бы не так? И что необходимо было для этого сделать в прошлом? А может, все это не имеет никакого значения, и каждый его шаг был заранее предопределен в тот момент, когда он появился на свет.

Тесное пространство лапшичной насквозь пропахло специями и соевым соусом. Казалось, этот запах впитался в стены, проник в самый грунт, и избавиться от него удастся, только если снести здание под основание. Даррен встал у длинного барного стола, растянувшегося вдоль оконного ряда, открывающего вид на узкий, спрятавшийся от большого мира переулок. Но Даррен встал спиной к окну — там не было ничего, что могло бы его заинтересовать. Вместо этого он рассматривал людей внутри и пытался понять, о чем они думают. Народу было немного, но в сжатом пространстве, вместившем их всех, они смотрелись целой толпой. Кто-то стоял за одним столом с Дарреном, не обращая на него ни малейшего внимания, кто-то расположился на более удобных сидячих местах, притаившихся в глубине забегаловки. Некоторые сидели в одиночку, другие — парами, была и одна большая компания, все члены которой отчаянно старались уместиться за одним столом, который явно не предназначался для того, чтобы вмещать столько людей за раз. Посетители, пришедшие вдвоем, негромко переговаривались, склонившись друг к другу так, чтобы остальные не могли расслышать их маленькие тайны. Но Даррену было гораздо интересней наблюдать за теми, что был один. Ему нравилось разгадывать эмоции на человеческих лицах, когда ничто не отвлекает их от мыслей. В углу сидел парень в наушниках с ноутбуком на коленях — от него в данном случае толку было мало. В другом углу, по иронии судьбы, как зеркальное отражение первого, сидел второй парень, так же с ноутбуком и почти в таких же наушниках. Даррен ухмыльнулся и подумал о том, заметили ли они друг друга, и если да, то осознали ли свое сходство. Даже если и так, вряд ли это их расстроило бы. Скорее даже наоборот — повеселило бы. Уж они-то, наверное, не ищут самое оригинальное место в городе, куда еще не ступала нога человека. Даррен перевел взгляд на пожилую женщину у противоположного конца стены. Она растерянно смотрела в окно, как будто не помнила, как здесь оказалась. А может, и правда не помнила. Сам Даррен вряд ли мог бы сказать, что привело его сюда сегодня — он просто шел по улице, а потом поднял глаза и увидел знакомую вывеску. Наверное, он, как и эта женщина, мог бы с куда большей пользой провести свое время, однако вот они, оба застряли здесь.

Взгляд Даррена скользил дальше, по другим посетителям: молодая мама пытается унять своего сына; какая-то девушка, наверное, студентка, с тоской смотрит на разложенные перед ней книги и тетради; парочка подростков, сложно сказать, вместе они пришли или нет, молча жуют, не отводя глаз от экранов смартфонов; мужчина неопределенного возраста в помятом костюме только что закончил ожесточенный телефонный спор и теперь смотрит в тарелку, обхватив голову руками. Кто-то только что зашел, постоял несколько секунд и вышел. А Даррен снова повернул голову в сторону той растерянной женщины. Довольна ли она тем, как прошла ее жизнь? Гордится ли тем, что удалось сделать? Связывает ли ее что-то с этим местом? Может, раньше она приходила сюда со своей лучшей подругой, которой теперь не стало. Или ее привел сюда впервые ее бедный внук-студент, от которого давно не слышно. Или же она просто забрела сюда и теперь кажется такой потерянной потому, что погрузилась в счастливые воспоминания, слишком глубокие, чтобы отражаться на лице, и ее охватила ностальгия по давно ушедшим дням, которые уже не вернешь? Что сделало с ней ее прошлое? Сломило? Ожесточило? Или же смягчило? И о чем думает она теперь? О будущем? О чем вообще думает человек на закате жизни?

Даррен вздохнул и отвернулся. Не дано нам познать жизнь другого человека. Он вернулся к мыслям о том, какой будет его жизнь через много лет. Как долго он проживет и что успеет сделать? А что он хочет успеть? К чему стремится? Он вспомнил, как несколько лет назад он мечтал переехать в большой город и стать успешным в своей области профессионалом. Однако получив то, чего так жаждал, он ничего не почувствовал. Он не знал, какого чувства ожидать при осуществлении мечты, но явно не этого. Может, он выбрал не ту мечту? Не ту цель? Или его ожидания были слишком завышены? Может, после исполнения мечты и не чувствуешь ничего — только ищешь новую, потому что важен процесс ожидания, а не конечный результат? Тогда для чего же он живет сейчас? Для чего переживает очередную наполненную бессмертными кошмарами ночь? Пожалуй, именно в момент наибольшей слабости человек вспоминает, ради чего стоит жить и сражаться. Но Даррен не сражался за свое настоящее, за свои цели, за свое будущее, за свою семью, за будущее своих детей. Он сражался только за новый день, за новый шанс найти то, за что стоило бы сражаться. Как кот в коробке Шредингера, ложась спать ночью, он не знал, к чему проснется следующим утром: к долгожданному освобождению или к завладевшему его жизнью разочарованию. Надежда сильнее, чем думают многие из нас. И она в самом деле никогда не умирает.