По тропинкам севера - [13]
Усевшись в келье, в этом храме, я поднял штору и одним взглядом вобрал весь вид: на юге гора Тёкай упирается в небо, а отражение ее падает в море; на западе дорогу преграждает застава Муя-муя; на востоке возведена насыпь, и виднеется далеко дорога на Акита; с севера раскинулось море, и место, куда заходят волны, зовется Сиогоси. В бухте вдоль и вширь одно ри; она и приводит на память Мацусима, и отлична от нее. Мацусима словно смеется, Кисаката словно досадует. К унынию прибавляется печаль; кажется, что весь вид омрачает дух.
Праздник.
(Сора)
(Тэйдзики)
Увидав на скале гнездо сокола:
(Сора)
22. Жаль было расставаться с Саката, и день шел за днем; но вот загрустил я по небосводу Хокурикудо. Мысли о дальнем пути стеснили мне грудь: я слыхал, что до города Kara сто тридцать ри. Перейдя заставу Нэдзу, я вступил в провинцию Этиго и добрался до заставы Итибури в Эттю. В эти девять дней усталость от влажной духоты удручала меня, началась болезнь, и я ничего не записал.
Сегодня я оставил за собой опасные переходы этих северных мест — Оясирадзу, Косирадзу, Инумодори, Комагаэси; когда, усталый, я придвинул себе подушку и лег, в передней стороне дома, через комнату, послышались молодые женские голоса, — их было два. К ним примешивался голос пожилого мужчины; они разговаривали: это были куртизанки из города Ниигата провинции Этиго. Они совершали паломничество в храм Исэ, мужчина провожал их до этой заставы. Они писали письмо, которое наутро отсылали с ним домой, и передавали всякие суетные дела. «Отдались мы брегам, где плещут гребни волн, влачим жизнь, что век рыбака, и суждено нам не иметь пристанища нигде. И каждый день мы пожинаем возмездие за прошлую жизнь. О, как это горестно!» — слышал я и заснул под эти слова.
(Из антологии Кокинсю)
Наутро, когда мы выходили в путь, они обратились к нам: «Горек путь странника, не ведающего, как идти. Мы в тревоге и печали. Мы пойдем по вашим стопам, хоть где-нибудь в сторонке. Окажите нам милость, подобающую благодати вашего одеяния, и дайте нам связать и себя с Путем Будды!» — говорили они и роняли слезы. «Как мне ни жаль, но мы останавливаемся во множестве мест. Вам надлежит довериться простым спутникам. Под защитой богов всё, без сомнения, будет благополучно», — так я сказал им на прощание и пошел в путь, но жалость некоторое время не проходила.
— сказал я Сора и записал
23. В местности, называющейся Куробэсидзю-хатикасэ, что ли, я переправился через несметное число рек и вышел к бухте по имени Наго. «Хоть теперь и не весна, но прелесть волн глициний в Таго и ранней осенью достойна посещения», — подумал я и спросил у людей. «Это отсюда в пяти ри, вдоль берега, в тени горы. Рыбачьи хижины — убогие жилища, вряд ли кто пустит вас на краткую ночь». Напуганный этими словами, я направился прямо в провинцию Kara.
Пройдя гору Унохана и ущелье Курикара, я дошел до Канадзава в пятнадцатый день седьмого месяца. Там оказался купец Касё, приходящий из Осака. Он остановился в одной гостинице со мной. Я как-то слышал, что некий Иссё был привержен к нашему пути, многие его знали; прошлую зиму он безвременно скончался, и когда его брат свершал заупокойную службу —
Приглашенный в одну беседку —
Сложил в дороге:
В месте по названию Комацу — Малые сосны:
В этом месте я пошел поклониться в храм Тада. Там есть шлем Санэмори[63] и кусок его парчовой одежды. Кажется, в древние времена, когда Санэмори служил дому Минамото, шлем пожаловал ему князь Иоситомо. И в самом деле, это вещь не простого воина. От наличника на надзатыльника он покрыт резьбой — хризантемы в китайском вкусе — и золотой инкрустацией, а наверху прикреплен серп[64]. Когда Санэмори пал в бою, Кисо Иосинага принес шлем вместе с грамотой в дар этому храму. Гонцом был послан Хигути Дзиро, как то видно из храмовой летописи, лежащей предо мной.
По пути к горячим ключам Яманака позади виднелся пик Сиранэ. Налево, на склоне горы, есть храм богини Каннон. Кажется, император Кодзан, завершив паломничество по тридцати трем священным местам, воздвиг статую Сострадательной и Всемилостивой и дал ей имя Ната. Он отделил начальный слоги названий Нати и Танигути. Повсюду причудливые камни, растут вековые сосны, на утесе возведен храмик, крытый камышом, — превосходна эта местность.
