По тропам Срединной Азии - [50]

В 1741 году постоянной резиденцией Джецюна там-па Хутукхту стал Икхе-кюрен, или Урга. С этого момента и начался расцвет монастыря. В 1756 г была основана первая теологическая школа для изучения цан-нид, или высшей метафизики буддизма. Школе разрешили присуждать ученые степени, и в монастырь начали стекаться ламы. О растущем влиянии монастыря незамедлительно узнали китайцы. Для них очень большое значение имело создание постоянного административного и религиозного центра на территории Монголии, т. к. это облегчало контроль за беспокойными монгольскими племенами. В 1741 г. они организовали пост «шандзот-ба» (слово заимствовано из тибетского языка «чан-цзо-па», «пхьяг-мдзод-па»), на который возлагался надзор за огромным имуществом Хутукхту и его крепостными. В 1758 г., после падения власти ойратских племен, китайское правительство посадило в Урге императорского резидента, который был официально направлен для помощи шанцзотбе в управлении городом. Это официальное лицо вело все дела, касающиеся пограничных вопросов. Тремя годами позже, в 1761 году, из Манчу был прислан чиновник, чтобы помогать первому резиденту, который с тех пор стал считаться монгольским принцем. Икхе-кюрен и соседняя торговая колония постепенно превратились в постоянное поселение. В 1779 г. в Пекин было направлено послание с просьбой разрешить монастырю обосноваться на берегах реки Селби.

Вскоре в окрестностях монастыря появились довольно крупные русская и китайская торговые колонии. Ламы протестовали против того, чтобы китайские торговцы строили свои лавки около монастыря. Они даже несколько раз посылали петиции в Пекин, но столичные власти не всегда хотели идти на уступки, они обычно тянули время, и китайская торговля в Урге процветала. Неудовлетворенные ламы отодвигали монастырь ближе к реке Толе, но всякий раз возвращались на прежние места. После долгих проволочек китайские власти все-таки предписали торговцам не располагаться рядом с монастырем и не мешать ежегодной процессии Майдари. В результате всех этих действий в шести милях к востоку от кюрена возник большой торговый центр, известный под названием Маймачен. Постелено недовольство лам по отношению к торговцам утихло и в настоящее время кюрен окружен многочисленными лавками и большими торговыми фирмами.

Со временем Урга стала религиозным и административным центром Монголии, резиденцией Джецюна там-па Хутукхту и уполномоченного китайского императора.

В 1786 г. императорский декрет закрепил за своим уполномоченным в Урге право принимать окончательное решение в управлении аймаками Тушету-хан и Сетсен-хан в центральных и восточных провинциях Внешней Монголии.

В девятнадцатом веке значение Урги быстро выросло. Через ее ворота шла интенсивная торговля чаем от Кяхты до Пекина. Ежегодный экспорт в Сибирь значительно увеличился, и в результате этого в городе возникла русская торговая колония. Урга, таким образом, стала главным пакгаузом монголо-русской торговли. В 1863 году здесь открылось русское императорское консульство, и с этого времени Урга приобрела многонациональные черты, которые так характерны и для современного Улан-Батора.

Китайская колония также была мощным фактором в развитии монгольской столицы. Крупные фирмы Пекина и Шаньси разместили в Урге и по всей стране свои филиалы, и через несколько десятилетий Внешняя Монголия стала почти полностью экономически зависимой от Китая. В 1912 году Урга была официально объявлена столицей автономной Монголии и сохранила этот статус до настоящего времени.

Такова краткая история города. Каждый вновь прибывший в Ургу поражается ее полуоседлым, полукочевым обликом. Город возник в переходный период, когда страна еще была отсталой и не приобщенной к западной цивилизации. В границах старого поселения формируется новый город с электроосвещением и автотранспортом. Между величественными храмами, крыши которых сверкают в лучах яркого монгольского солнца, разбросаны жалкие юрты. Высокие деревянные заборы, поставленные вокруг большинства домов, придают однообразие узким улочкам. Серые, выцветшие от непогоды изгороди и ворота, выкрашенные в красный цвет, различаются только крошечными дощечками с номерами домов и названиями улиц, написанными по-монгольски. За заборами обычно скрываются большие дворы с маленькими одноэтажными домиками в русском или китайском стиле. Если подворье принадлежит монголу или буряту, то около дома стоят одна или несколько юрт. Монголы живут в доме только летом; на зиму они перебираются в теплые юрты с деревянным полом и железной или кирпичной печкой. Если в зимних юртах просторно и чисто, то они выглядят очень уютно. В зажиточных семьях их покрывают толстым белым войлоком, украшенным по краям орнаментом. Внутри юрты, как правило, есть низкий диван, на котором спят, или кровать, либо в европейском, либо в китайском стиле. В центре жилища находится печка с железной трубой, которая выведена наружу через отверстие в крыше. Кроме того, здесь имеется стеклянный шкаф со священными изображениями, служащий алтарем. Перед изображениями стоят «восемь счастливых даров», то есть семь поставленных в ряд металлических чаш с жертвенной водой, а между ними, в центре, — зажженный светильник, или чокунг. В богатых домах жертвенные чаши сделаны из тяжелого серебра и украшены богатым орнаментом, а у тех, кто победнее, — из простой бронзы.