По собственному следу - [37]

— Что ключ?

— По моему он остался там, в изоляторе. Если я не ошибаюсь, он выпал, когда ты стукнул меня по голове. Нужно поискать. Вернёмся? А?

Ласло молча развернул коляску, и со скрипом покатил её в обратном направлении.

— Где-то здесь я думаю, — остановил его пристегнутый заложник, — нагнись, поищи.

Только Ласло хотел было нагнуться, как вдруг заметил большую связку ключей, прикрепленную карабином к поясу обманчивого доктора. Почуяв неладное, он тот час же обернулся. За его спиной застыла София, в попытке ударить его металическим шприцем. Она была без обуви, в одном халате. Она оскалилась на него как дикая кошка, замахнулась.

Ласло чудом удалось увернуться. Он метнулся в открытую дверь изолятора, пытаясь укрыться от неё.

— Любимая, что так долго? Освободи меня, — просил её Ле Грэйди.

— Так ты все время была здесь? — отступая вглубь палаты спросил её Ласло.

— Грэйди попросил меня помочь, избавиться от трупа своего брата. Сказал, что будет ждать меня здесь. Но ты! Ты как всегда все портишь. Пора тебе уже здохнуть! — она вновь занесла руку над головой, приготовившись атаковать.

— Постой. Прошу, не делай этого — умолял её Ласло.

— Не слушай его любимая, тебе не нужно убивать его, просто закрой его там! Слышишь? Запри дверь! Он попался!

Ласло вдруг осознал всю сложность своей ситуации. Он все же угодил в ловушку. Сам опрометчиво в неё зашмыгнул. Он видел как её, полное неистовства лицо, постепенно меняется, и от наступления она переходит на попятную.

— Беги София! Просто закрой эту чёртову дверь и ему никуда не деться! — выкрикивал ей советы связанный больной.

В один момент она развернулась и стремительно обратилась в бегство. Ласло преодолел дистанцию между ними в несколько шагов, когда она уже была почти у цели. Он крепко схватил её за руку и дернул, потянув к себе. Она снова попыталась пронзить его шприцем, но он сумел противостоять ей. Они яростно и отчаянно боролись, толкаясь и швыряя все вокруг. И вдруг Ласло упал навзничь, споткнувшись о перевёрнутую тележку. София тут же воспользовалась этим, и навалившись на него всем телом проткнула ему грудь. Острая длинная игла, жалом вонзилась в грудную клетку, и проколов легкое, вырвалась обратно наружу.

Она готовилась нанести следующий удар, целясь ему точно в сердце. Но соперник не собирался сдаваться, и что было мощи оттолкнул её от себя. С криком она отлетела в сторону, головой ударившись о железную подставку, на которой стояла горевшая лампа.

Пламя вспыхнуло молниеносно, и расползалось палатой, пожирая своими языками все на своём пути. В считанные секунды огонь добрался до бездыханного тела Софии, которая от удара утратила сознание.

— Нееет! Что ты наделал! — завопил, словно бешеный, доктор.

Огонь распространялся слишком быстро, а как только достиг обшивки стен — все помещение было объято его цепкими лапами, пальцы которых двигались и шевелились под потолком, в угрожающем танце света и тени.

Лежа на спине с проколотой грудью, Ласло нерушимо наблюдал как пожар сжигает тело его свихнувшейся жены под душераздирающие крики её возлюбленного психиатра. Но все было кончено. И нужно было уходить.

Становилось жарко. Дым, наполнив палату, повалил прямиком в открытый просторный коридор, отравляя все на своём пути. Следом за ним, из густых клубов продуктов горения, показался и Ласло, откашливаясь и задыхаясь, он подобрался к связанному злодею.

— Освободи меня! Быстрее! — командовал тот.

Ласло безответно обыскивал его ремень. Когда связка ключей от всех тайных замков оказалась у него, он расстегнул ремешок своих часов, что достались ему от отца, украсил ими запястье доктора, и хладнокровно толкнул коляску в самый очаг возгорания:

— Я же тебя предупреждал. За все придётся платить по заслугам. Твоя игра окончена, — коляска, поскрипывая ржавыми колёсами исчезла в пучине пламени, с истерическим криком безумца в её седле.

Лживый самозванец впервые не соврал ему. Путаясь узкими проходами, Ласло все же удалось отыскать её — лестницу ведущую наверх. Поднявшись скользкими ступенями, он упёрся в тяжелые кованные ставни, что были закрыты толстой щеколдой, на которой висел массивный замок. Последняя преграда на пути к свободе. Густой дым неотвратимо настигал его, но сквозь узкую щель можно было вдохнуть свежего, зимнего воздуха. Чистого и непорочного.

Здесь было тихо. Он слышал как густо падал снег…

***

Холодным февральским вечером, у высоких ворот загородной психиатрической лечебницы остановился черный автомобиль. Четверо мужчин одновременно покинули его салон.

Двое из них были в форме приставов. Третий был молод, одет в недорогой темный костюм, позабыв про куртку, что осталась в машине. В руках его был большой кожаный чемодан, по обыкновению положеный служащим среднего звена. Он то и дело, без надобности поправлял свои очки, в тонкой оправе с фальшивой позолотой, и обтягивал короткие рукава пиджака, из под которых выглядывали манжеты его голубой рубахи.

Последним, ссутулившись, шёл пожилой мужичок, глубоко затягиваясь сигаретным дымом и сплевывая горькую табачную стружку.

Стоял лютый мороз, врата были закрыты, и новоприбывшей четверке пришлось немного помёрзнуть, прежде чем из здания показался старенький сторож, направившись к ним на встречу, медленной хромающей походкой. Впустив, по всей видимости ожидаемых гостей, немощный старик сразу повёл их ко входу через длинный опустелый двор, по протоптанной в снегу тропинке.