По следу - [13]

- Что же вам удалось узнать?

- Так, пустяки. Впрочем, это даже не имеет отношения к предмету нашего разговора.

- Нет, говорите.

- Извольте. Они говорили, что юноша, который сидел вместе с нами, кажется, Коваленко, если не ошибаюсь… Должен сказать, что я ничего к нему не имею, очень приятный и даже корректный юноша. Так вот, оказывается, Коваленко убит за то, что якобы выдал каких-то там своих сообщников. Простите, это правда?

- Правда,- подтвердил Северцев.- А что касается причин, не могу сказать, просто не в курсе дела.

Помолчали.

- Так вы говорите, что это сообщение поступило из соседней камеры? - решил уточнить Северцев.

- Совершенно верно. Перед этим они как раз перестукивались. Но мы отвлеклись…

- Нет, достаточно. - Северцев встал.

- Позвольте, я же не рассказал главного! Они там собираются играть на меня в двадцать одно! Они…

- Достаточно, - повторил Северцев. - Вас переведут в другую камеру. Без уголовников…

…Камера № 14 была по коридору крайней и справа не соседствовала ни с кем. Оставалась левая камера под номером 13. Она была небольшой - всего на три человека.

Не откладывая дела в долгий ящик, Северцев тут же выяснил, кому из заключенных этой камеры была сегодня вручена передача или письмо. Спустя десять минут он уже знал фамилию: Гонтарь. Это был квартирный вор, имеющий за плечами длинный хвост судимостей.

Дальнейшие оперативные мероприятия также не представляли особых трудностей. Без всякого предупреждения, в неурочный час, трое заключенных были выведены на прогулку.

В их отсутствие камеру обыскали. В щели между стеной и нарами Брайцев обнаружил изорванное в мельчайшие клочки письмо. Когда их сложили, они оказались отрывком письма. Фраза гласила: «Николай просит передать благодарность Бирюку, и скажи ему, что мальчик расшибся».

- Есть! - хлопнул по столу Северцев. - Есть, - повторил он упавшим тоном. Даже его, видавшего виды, потряс неприкрытый цинизм написанного.

…Цепочка начинала вырисовываться. Она выглядела примерно так: Бирюк - Гонтарь - затем какой-то его корреспондент, связанный с безусловно интересующим следствие Николаем.

С письма была снята фотокопия, потом Брайцев аккуратно собрал обрывки и, чтобы не вызвать подозрений у Гонтаря, водворил их на прежнее место. После этого заключенных вернули в камеру.

Теперь нужно было установить личность автора письма и его связи. Судя по почерку, писала женщина.

Выяснилось, что Гонтарь не получал писем по почте. Записки шли вместе с передачей. Передачи приносила мать или сестра.

Гонтари жили в одном из тихих переулков, примыкающих к Таганской площади. С помощью участкового уполномоченного Северцев установил, что в семье есть ребенок - сын Марии Гонтарь; мальчик недавно перенес операцию аппендицита и находится в детской районной больнице.

Раз в неделю, по воскресеньям, лечащие врачи больницы встречались с родителями. Дарья Захаровна Гонтарь, бабушка, воспитывающая шестилетнего Юру, была хорошо знакома с палатным врачом Елизаветой Петровной. Поэтому ее крайне удивило, когда Елизавета Петровна не стала разговаривать с ней и попросила зайти к заведующему отделением.

Он принял Дарью Захаровну в своем кабинете и оказался на редкость приветливым и душевным человеком. Доктор был уже не молод, редеющую шевелюру посеребрила седина, глаза смотрели внимательно и добро.

«Господи,- подумала она,- наверное, с Юркою худо!..» Сердце ее забилось часто-часто.

- Не волнуйтесь, - поспешил предупредить доктор. - Ваш внук чувствует себя прекрасно.

- Слава богу! - произнесла она одними губами.

Она сидела по-старушечьи прямо, сложив на коленях руки, и ждала: зачем же ее пригласил к себе этот важный врач?

- Вот Елизавета Петровна жаловалась мне, что ей ни разу не приходилось разговаривать с матерью Юры. Разве у мальчика нет родителей?

- Я ему мать! - сердито ответила бабушка.

- Ребенку уже шесть лет. Он все понимает, - продолжал доктор. - И, естественно, ему обидно видеть, что соседей по палате навещают чуть ли не каждый день, а его мать не была здесь ни разу.

Удар был рассчитан верно и достиг своей цели.

- Разве ж она ему мать? Она… Вот кто она такая! - У нее вырвалось грубое, оскорбительное для женщины слово, и тотчас же, испугавшись своей дерзости, она опасливо подняла глаза на врача. Но лицо его по прежнему было спокойным, как будто ничего особенного не произошло. И это понимание, это молчаливое участие, которое порою действует сильнее самых горячих слов, окончательно сломили Дарью Захаровну Гонтарь. И, сама не понимая почему, она стала рассказывать этому, в сущности, совершенно незнакомому ей человеку всю свою жизнь, все свои горести и печали, не приукрашивая и не тая ничего.

Из этого рассказа Северцев почерпнул многое. Он узнал, что Мария Гонтарь давно уже ведет бездумный и разгульный образ жизни. Даже сама Мария затрудняется сказать, кто приходится отцом Юре. Все это объясняется влиянием брата, появляющегося дома от тюрьмы до тюрьмы. Марию посещают его приятели, которые приходят так же внезапно, как и исчезают. Вот и сейчас дочь встречается с каким-то Николаем- мрачным, нелюдимым типом, которого даже сама Мария боится…