По следам солнечного камня - [20]
На холмах по обе стороны дороги шумели осины.
Отряд пробирался вперед между холмами, уходя все дальше на юг и останавливаясь лишь для того, чтобы перекусить и попасти лошадей. По ночам путешественники разводили костры, чтобы отпугивать зверей.
Таясь во тьме, за отрядом следили и чужие люди. Их заметил и рассказал об этом Витингасу Айстис. Чтобы успокоить парня, Витингас стал уверять, будто он принял за посторонних своих же часовых. Но Айстис не согласился и показал чужие следы.
Нотангас, узнав эту новость, не удивился.
— Я видел. Уже два дня, как за нами пристально следят. Мы должны быть готовы к тому, что на нас могут напасть. Это — маркоманы…
Чем дальше на юг, тем больше чужих глаз следило за путешественниками — сначала тайком, а позднее и совершенно открыто. Когда отряд, оставив за спиной холмы, повернул к реке Виадии, от которой уже недалеко и до земель римлян, вслед за ним потянулась целая вереница всадников и пешеходов.
Их стало еще больше, когда отряд вступил в ущелье. Оно оказалось широким. Бояться вроде бы было нечего, тем более что непрошеные спутники вели себя спокойно.
Однако вскоре Нотангас заметил, что обстоятельства изменились. Следившие за путешественниками маркоманы пришли в движение, стали размахивать копьями.
Отряд Нотангаса по-прежнему продвигался вперед по своему пути, не поддаваясь панике. Вскоре он покинул ущелье и стал спускаться по склону очередного холма.
— Теперь уже недалеко… — вздохнул кто-то с облегчением.
Но как только люди Нотангаса начали подниматься на следующий холм, покрытый лесом, как сверху на них обрушилась лавина всадников в черных поддевках.
— Вестас! Охраняй лошадей! Кулмас, Бартас, ваше дело — фланги! — скомандовал Нотангас.
Сембы были опытными воинами и знали, как и что надо делать. Они торопливо отвязали вьючных лошадей и согнали их в центр отряда, а сами, опустив забрала, уперли о седла тяжелые копья и выстроились изгибом.
Нападающие рассчитывали, что отряд бросится врассыпную и попытается спастись бегством. Увидев же спокойное поведение путешественников и направленные в их сторону тяжелые копья, они попытались перестроиться. Скакавшие впереди повернули было в стороны, однако на них налегали следовавшие сзади. Все перемешались. Некоторые воины в этом беспорядке наткнулись на цепочку сембов и были сражены. Строй сембов стоял непоколебимо, словно скала.
Маркоманы впопыхах отступили и снова бросились на сембов. Однако и вторичная атака не принесла успеха.
Тогда маркоманы отвели всадников, и на лужайку вступили пешеходы с тяжелым вооружением. Айстис насчитал десять шеренг!
Они шли вперед, держа наперевес длинные копья. Их оружие, видимо откованное из железа, блестело на солнце. В левой руке каждый держал длинный гнутый щит, а к ремням были подвешены обоюдоострые мечи длиной свыше двух стоп. Их ножны были из деревянных планок, обтянутых кожей и скрепленных полосками бронзы. К ножнам крепилось кольцо для перевязи, перекинутой через левое плечо воина.
Сембы, которым уже приходилось сталкиваться с маркоманами, знали, что военному делу они учатся у римлян. Вот и сейчас маркоманы следовали примеру римских легионов и были оснащены их оружием.
— Остерегайтесь копий! Глядите, чтобы они не вонзились в ваши щиты! — обучал Нотангас новичков. — Пусть они скользят вдоль поверхности щитов! В противном случае вам нечем будет прикрыться от мечей! На землю!
Этот совет был дороже золота, так как копья уже летели в сторону отряда.
Повинуясь Нотангасу, сембы применили еще одну военную хитрость. Стоило Нотангасу произнести слова: «На землю» — как все до одного, вместо того чтобы прикрываться щитами, бросились под брюхо коней. Копья, нацеленные на всадников, пролетели выше, не принеся никакого вреда. Затем сембы снова быстро вскочили на лошадей и устремились на маркоманских пешеходов, лишившихся копий.
— В ближний бой не вступать! Их много! Пробиваться к реке! — скомандовал Нотангас.
Сембы четко повиновались командам. Маневр следовал за маневром, и люди Нотангаса, отделив пехоту от всадников, поскакали вперед по образовавшемуся коридору. Но миновать ближнего боя не удалось.
Начались рукопашные схватки — один против одного. Яро дрались всадники. Мечи сембов были тяжелее, поэтому шлемы нападающих летели вместе с головами. Особенно когда на них обрушивался Кулмас или Гудрис. Копьем каждый семб метил в живот маркомана, защищенный лишь кожаной поддевкой.
Маркоманы пустились наутек. Сембы их не преследовали. Дорога в сторону реки была свободна. А это было главное…
— Всем приготовиться к переправе на противоположный берег! Рикисы — срочно к Нотангасу! — послышался голос, который вернул Айстиса к действительности.
— Помоги Купрису, — сказал Гудрис, уходя.
На краю поляны, около камня, уже стояло несколько мужчин. Одновременно с Гудрисом подошли Витингас и рослый Кулмас с перевязанной головой.
— Все?
Нотангас не стал терять времени.
— Друзья! Я должен огорчить вас, — левой рукой он поправил повязку, которая придерживала раненую правую. — На условный знак — пять горящих стрел — с противоположного берега никто не ответил. Не знаю, что случилось. Видимо, нас не ждут, хотя там знали о нашем прибытии.
Книга П. А. Загребельного посвящена нашим славным пограничникам, бдительно охраняющим рубежи Советской Отчизны. События в романе развертываются на широком фоне сложной истории Западной Украины. Читатель совершит путешествие и в одну из зарубежных стран, где вынашиваются коварные замыслы против нашей Родины. Главный герой книги-Микола Шепот. Это мужественный офицер-пограничник, жизнь и дела которого - достойный пример для подражания.
"Просчет финансиста" ("Интерференция") - детективная история с любовной интригой.
В 1815 году Венский конгресс на ближайшее столетие решил судьбу земель бывшей Речи Посполитой. Значительная их часть вошла в состав России – сначала как Царство Польское, наделенное конституцией и самоуправлением, затем – как Привислинский край, лишенный всякой автономии. Дважды эти земли сотрясали большие восстания, а потом и революция 1905 года. Из полигона для испытания либеральных реформ они превратились в источник постоянной обеспокоенности Петербурга, объект подчинения и русификации. Автор показывает, как российская бюрократия и жители Царства Польского одновременно конфликтовали и находили зоны мирного взаимодействия, что особенно ярко проявилось в модернизации городской среды; как столкновение с «польским вопросом» изменило отношение имперского ядра к остальным периферийным районам и как образ «мятежных поляков» сказался на формировании национальной идентичности русских; как польские губернии даже после попытки их русификации так и остались для Петербурга «чужим краем», не подлежащим полному культурному преобразованию.
История борьбы, мечты, любви и семьи одной женщины на фоне жесткой классовой вражды и трагедии двух Мировых войн… Казалось, что размеренная жизнь обитателей Истерли Холла будет идти своим чередом на протяжении долгих лет. Внутренние механизмы дома работали как часы, пока не вмешалась война. Кухарка Эви Форбс проводит дни в ожидании писем с Западного фронта, где сражаются ее жених и ее брат. Усадьбу превратили в военный госпиталь, и несмотря на скудость средств и перебои с поставкой продуктов, девушка исполнена решимости предоставить уход и пропитание всем нуждающимся.
Чингиз Гусейнов — известный азербайджанский прозаик, пишет на азербайджанском и русском языках. Его перу принадлежит десять книг художественной прозы («Ветер над городом», «Тяжелый подъем», «Угловой дом», «Восточные сюжеты» и др.), посвященных нашим дням. Широкую популярность приобрел роман Гусейнова «Магомед, Мамед, Мамиш», изданный на многих языках у нас в стране и за рубежом. Гусейнов известен и как критик, литературовед, исследующий советскую многонациональную литературу. «Неизбежность» — первое историческое произведение Ч.Гусейнова, повествующее о деятельности выдающегося азербайджанского мыслителя, революционного демократа, писателя Мирзы Фатали Ахундова. Книга написана в форме широко развернутого внутреннего монолога героя.
История не терпит сослагательного наклонения, но удивительные и чуть ли не мистические совпадения в ней все же случаются. 17 августа 1914 года русская армия генерала Ренненкампфа перешла границу Восточной Пруссии, и в этом же месте, ровно через тридцать лет, 17 августа 1944 года Красная армия впервые вышла к границам Германии. Русские офицеры в 1914 году взошли на свою Голгофу, но тогда не случилось Воскресения — спасения Родины. И теперь они вновь возвращаются на Голгофу в прямом и метафизическом смысле.