По следам полка Игорева - [20]

– Построим полки, построим полки… – передразнил раздражённо Игорь. – Можно подумать… Да если они, сейчас, в тумане, со всех сторон сразу, не раздумывая, бросятся на нас, то просто затопчут копытами.

– Половцы не двинутся вперёд, пока не рассеется туман, поверь мне, – невозмутимо ответил Рагуил. – Я знаю своё дело, княже. Верши и ты своё. Обратись за советом к богам Перуну и Велесу, или к Распятому нашему Богу, или, что ещё лепше, к святым и мудрым предкам своим. Прими решение и поведай мне его.

– Что я могу решить, тысяцкий, если не вижу пока ничего на поле? Думаешь, святым моим предкам и дедам из ирия виднее? Распорядись лучше, чтобы князья и Ольстин с Алпаром подъехали сюда. Стяги свои пусть оставят в дружинах.

Пока туман рассеивался, открывая окрестные холмы, Рагуил ахал, Буй-Тур Всеволод заковыристо матерился, Игорь молчал мрачно, молодые князья молчали потерянно, а остальные участники сего последнего перед битвой военного совета молчали, потому что им положено было помалкивать, пока не спросят.

И как было Буй-Туру не поганить рот матерным лаем, пусть и утро настало первой субботы по Пасхе, когда надлежит христианину сберегать в душе священный ужас перед тайной Воскресения? Половецкие войска со всех сторон окружили северский стан, как будто за ночь степной волшебник вырастил вокруг русичей леса, ощетинившиеся острым железом.

– Да ведь тут вся их земля, кыпчаков! – изумился Ольстин. – Вон стяг Кончака Атраковича, вот стяг Кзы Бурновича, там дальше стяги Токсобичей, Колобичей, Етебичей, Терьтробмчей! А вон и бунчук Башкорда! Ну, если и этот ленивый старец, едва успев из плена выкупиться, снова на поле выехал, действительно встала на нас вся Половецкая степь!

– А за спинами нашими, Рагуил Добрынич, – ещё и стяги Таргола, Улашевичей и Вобурцевичей… Да, на нас вся Половецкая земля собралась, – подхватил Ольстин. – Назначай, Игорь Святославович, кому из князей на кого из них ехать!

Смешливый по юности лет князь Владимир фыркнул, сдерживая смех. Дядя взглянул на него недоумённо. Рагуил и князь Игорь переглянулись, и Рагуил проговорил осторожно:

– Княже, лучше поторопись! Ведь если они сейчас придвинутся к нам со всех сторон на перестрел, то их лучники просто перебьют нас на расстоянии, засыпав стрелами, а ты и меча не успеешь поднять.

– Не станется того! – воскликнул Ольстин. – Это не единое войско, Рагуил! Там нет одного на всех воеводы! Кончак свой полк ведёт, Кза свой, а Токсобичи – свой. Мы можем ударить на них во все стороны, каждая дружина ударит по одной орде, и… чем Бог не шутит? Глядишь – и побегут, как не раз уже от русичей бегали.

– Половцы пугливы на Русской земле, а тут они дома. Удивительно мне, что они до сих пор не отправили ко мне посла, – проговорил князь Игорь.

– Зачем им переговоры, брат? Ведь Кза и Кончак уверены, что мы обречены, – подал голос Буй-Тур Всеволод. – Но если ударим первыми, не всё ещё потеряно, клянусь Перуном.

Дальнозоркий тысяцкий тем временем потянул Игоря за рукав и показал налево:

– К нам послов не послали, а меж собою гонцами ссылаются. Надо поторопиться, княже.

Игорь ещё раз сам обсмотрел полчища половцев, заставив Игруна сделать круг на месте. Ничего нового там не увидел. Хмыкнул: если бы половцы успели снова подвезти из далёких азийских стран большие самострелы, как в прошлом году, так это для хитрецов-самострельщиков была бы не цель, а подарок: все предводители северского войска собрались на холме одной кучкой. Надо, надо торопиться… Прочистил горло. Уж не простудился ли? Или от половчанки подхватил какую мерзкую хворь? А теперь поувереннее:

– Спасибо тебе, мудрый старче. И вам всем спасибо, братие и дружина. Никто не скажет потом, что я не выслушал всех, кто захотел высказаться. А поступлю я вот как. Ударим мы первыми, ничего другого не остаётся. Да только нападать в разные стороны нам бессмысленно: половцев слишком много. Ну, допустим, погонит наш Буй-Тур одну орду, а другие прикроют брешь и окружат всех поодиночке. Этих нам не разбить врагов, разве что Господним чудом. Потому задача наша: сперва пробиться через их ряды к воде, лучше прямо к Донцу, а затем, коней напоив, точно так же, оружием, пробиваться на Русь. Это и будет наша победа, братие и дружина.

– Добре, княже. А как построимся? – спросил воспрянувший духом Рагуил.

– Одним полком, боярин, и супротив орд Кзы. Моя дружина – острие клина, справа – путивляне, слева – куряне и трубчевцы. Это крылья. В середине, сразу за новогородцами – ковуи и стрельцы из всех дружин, эти пробивают нам путь стрелами. Дружина Святослава Ольговича прикрывает нас сзади. Перестроиться надо быстро. Я подъеду со стягом и встану во главе клина, когда всё будет готово, чтобы ворог не сразу разобрался, что к чему.

– Почему же против Кзы? – удивился Святослав. – Речку от нас прикрывает Кончак…

Предводитель ответил ему только гневным взглядом. Тут же двинул рукой, отсылая воевод в полки.

– Постой, постой, княже! – вскинулся вдруг Ольстин. – Я знаю, как протянуть время. Давай отпустим пленных, всё одно только мешать будут. Половцы подумают, что мы к ним добры деемся, чтобы завязать переговоры, а мы успеем выстроить войско.