По пути Синдбада - [24]

Патурссоны могли пробыть в Суре только несколько месяцев, и потому мне требовался новый помощник. Во время пребывания в Лондоне я получил письмо от Тома Восмера, американца, специалиста по моделированию судов, который просил меня выслать ему чертежи «Брендана», чтобы по ним изготовить масштабную модель лодки из бычьих кож. Письмо было написано профессиональным деловым языком, и я решил познакомиться с его автором, пригласив его в Лондон. Том оказался неуклюжим, неповоротливым человеком, этаким увальнем. Он носил пышную бороду, а за стеклами его очков в роговой оправе поблескивали умные доброжелательные глаза. Он был добродушным и, как выяснилось позднее, доверчивым человеком. Том был хорошо знаком с кораблестроением, построив за свою жизнь большое число моделей, начиная от бригов XVIII столетия до римских галер. Такой человек мне мог пригодиться, и потому я спросил его, не хочет ли он участвовать в строительстве настоящего корабля, средневекового бума. Когда Том услышал мое предложение, его глаза загорелись. Он согласился приехать в Сур, лишь попросив три недели на то, чтобы уладить дела.

Том вместе с Венди, своей подругой, приехал в должное время, и вскоре его доверчивостью умело воспользовался Касмикойя, один из монтажников с Агатти. С понурым видом и слезинками в уголках глаз Касмикойя показал Тому полученную с острова телеграмму, в которой говорилось о том, что Джамиля, дочь Касмикойи, скоропостижно скончалась. Том, как мог, успокоил монтажника и разрешил ему уехать домой, после чего сообщил о неприятности мне. Успев к тому времени хорошо изучить характер островитян, я усомнился в произошедшем, чему была и дополнительная причина: рабочие только что получили очередную зарплату. Нанимаясь на работу, Касмикойя обязался работать до спуска корабля на воду. Если он пошел на обман, чтобы увильнуть от работы, его примеру могут последовать и другие монтажники, и мой проект тогда рухнет. Изучив телеграмму, я убедился, что она действительно с Агатти, но мои сомнения от этого не уменьшились. Я попросил позвать Касмикойю. Монтажник выглядел огорченным.

— Касмикойя, — произнес я, стараясь говорить ровным голосом, — прими мои соболезнования. Мне очень жаль, что у тебя умерла дочь. А кто дал тебе телеграмму?

— Мой кузен.

— Ты хочешь поехать домой?

— Это необходимо. Моя жена больна, и некому присматривать за детьми. О них заботилась Джамиля.

— Но, может быть, тебя обманули, захотели, чтобы ты огорчился. Прежде чем отпустить тебя домой, я, пожалуй, наведу справки.

Касмикойя опустил глаза и стал изучать состояние своей обуви.

— Я дам телеграмму на Агатти и запрошу информацию о случившемся у муниципальных властей.

Касмикойя уныло кивнул и вышел из комнаты. Через полчаса ко мне постучали. Вошел один из монтажников, земляк Касмикойи. Потупив взор, он робко сказал:

— Касмикойя просит вас не давать телеграммы. Он не уедет к себе, пока мы не построим корабль.

На следующий день, на утреннем сборе, Касмикойя выглядел оживленным, без тени огорчения на лице, и, вероятно, он даже не вспомнил бы о своей злосчастной уловке, если бы его земляки с заговорщицким видом не подмигивали ему, явно потешаясь над бедолагой. Что касается Тома, то он с тех пор, общаясь с рабочими, перестал принимать на веру их жалобы и стенания.

Май принес удушающую жару, температура в тени достигала 118°[20]. К десяти утра исходивший от песка блеск слепил глаза. Собаки прятались под навесы, деля эти убежища с козами, задыхавшимися от неимоверной жары. Но работа на стройплощадке не прекращалась, корпус корабля продолжал расти в высоту. Работать днем, естественно, не представлялось возможным, поэтому мы стали вставать еще затемно и работали до полудня. В три часа работа возобновлялась. Ночью рабочие спали во дворе на циновках.

В те дни к нам присоединился Роберт Мартен, мой соотечественник, живущий, как и я, в графстве Корк. Роберт — опытный кораблестроитель, да еще и уверенный в себе человек, и «зеленые рубашки» даже не пытались его обмануть, чтобы путем уловки извлечь выгоду для себя. Они даже немного побаивались его, особенно плотники, ибо Роберт, зная толк в их ремесле, имел такой наметанный глаз, что мог отличить работу одного плотника от другого и всегда мог с уверенностью сказать, какой объем работы выполнен за тот или иной срок каждым из них.

Больше мы не выбивались из графика и в намеченный мною срок установили шпангоуты, уложили балку для крепления мачты, а на бимсы[21] настелили палубу. Монтажники продолжали заниматься сшивными работами, пропуская кокосовый трос сквозь отверстия в досках. Это нудная и утомительная работа, но без нее было не обойтись. Я подсчитал, что мы просверлили в досках более двадцати тысяч отверстий и, чтобы корабль не уподобился решету, все эти отверстия были заделаны клейкой замазкой, изготовленной из смеси расплавленной камеди и истолченных в порошок морских ракушек. После этого монтажники спустились в трюм с канистрами масла и, орудуя обыкновенными швабрами, покрыли этим маслом «питоны». Получил я от монтажников и дельный совет: иметь на корабле достаточный запас этого масла. Они мне сказали, что подобная обработка чрезвычайно важна для безопасности корабля. Если кокосовые волокна обрабатывать маслом каждые четыре-шесть месяцев, то корабль прослужит шестьдесят, а то и сто лет. Я об этом догадывался и сам. Однажды я рассматривал сшивной корабль, построенный шестьдесят лет назад. Стежки, скреплявшие доски, выглядели как новые.