По приговору звезд - [30]
Ф а р и д. Дело должно быть здесь, Балваз Балвазов.
Б а л в а з о в (ударяет рукой по столу). Земляк, тебе показали палец, а ты готов всю руку отхватить. Ты же не из министерства прибыл, чтобы…
Ф а р и д. Я прибыл из министерства.
Г ю м ю ш о в. Ха-ха… Нет, вы поглядите на этого представителя министерства.
Б а л в а з о в (сердито). Кто дал тебе право проверять нашу работу?
Ф а р и д (саркастически улыбаясь). Министерство.
Б а л в а з о в. Разве ты не знаешь, что новый заместитель министра — мой земляк? Наш, гырговулинец.
Ф а р и д (смеется). Нет, не знаю.
Г ю м ю ш о в. Теперь узнаешь.
Б а л в а з о в. Стоит мне только позвонить ему, ты не только из собеса, из республики вылетишь. Лучше сиди и делай, что тебе приказывают…
Ф а р и д. Нет, это вы серьезно?
Звонит телефон, Балвазов берет трубку.
Б а л в а з о в. Сейчас приду. (Громко, чтоб слышал Фарид.) Сегодня я вместе с друзьями, вместе с руководителями города еду в Кызылбулак. Глядите, чтоб все было в порядке. И только без споров, я склок не потерплю. (Уходит.)
Ф а р и д. Гюмюшов, дело номер 641 должно быть у меня на столе.
Г ю м ю ш о в. Послушай, ведь только что Балвазов сказал тебе…
Ф а р и д. Не знаю никакого Балвазова. Дело должно быть здесь, и никаких разговоров.
Г ю м ю ш о в. Земляк…
Ф а р и д. Да.
Г ю м ю ш о в. Земляк, я, кажется, стал разбираться…
Ф а р и д. В чем?
Г ю м ю ш о в. Понял кое-что. Меня-то не проведешь… Ведь у меня уже волосы седые, я — тертый калач.
Ф а р и д. Ближе к делу.
Г ю м ю ш о в. Я понял. Что и говорить, твоя правда. У тебя образование, в кармане диплом…
Ф а р и д. Ну и что с того?
Г ю м ю ш о в. А то, что ты сел и подумал: у меня высшее образование, диплом в кармане… Почему этот невежа Балвазов должен командовать мной? Ты прав, сынок. Будь я на твоем месте, я и сам так подумал. Я же понимаю, что ты не без умысла стал потрошить эти дела. Хочешь, я помогу тебе—и мы вдвоем скинем Балвазова.
Ф а р и д. Как?
Г ю м ю ш о в. Земляк, в наше время грамоте все научены, а вот писать не каждый умеет.
Ф а р и д. Может, и ты писатель? Ты пишешь стихи или рассказы?
Г ю м ю ш о в. Какие там стихи, рассказы? Рассмешил… Анонимки пишу, сигналы подаю… Такие анонимки, что сотня экспертов не разберется. Я такой, земляк. Со мной шутки плохи. Хочешь, я этого Балвазова за неделю свалю.
Ф а р и д. Разве Балвазов совершает преступления?
Г ю м ю ш о в. Кишка у него тонка, чтоб совершать преступления. Так, крадет понемножку. И потом, если знать о преступлениях, к чему анонимка? Тут и так все ясно. А ты попробуй скинуть человека, не совершавшего преступлений.
Ф а р и д. Что же ты напишешь?
Г ю м ю ш о в. Напишу, что он аморален в быту, что он взяточник, бабник, и прочее, и так далее, и тому подобное…
Ф а р и д. А если проверят и убедятся, что это клевета?
Г ю м ю ш о в. Напишу еще раз.
Ф а р и д. А если и это не подтвердится…
Г ю м ю ш о в. Буду писать. До тех пор, пока не замутится вода. Пока сидящие там, наверху, не подумают: наверное, этот Балвазов и в самом деле, большой плут, раз о нем столько пишут. Или снимут с работы, или переведут от греха подальше в другое место. Ты станешь моим начальником. Будем работать душа в душу. Ну что, по рукам? Ты не беспокойся, это испытанный метод.
Ф а р и д. Но ведь Балвазов твой земляк.
Г ю м ю ш о в. Ну и черт с ним! Что с того, что он мой земляк? При чем тут землячество? Кто живет сам и дает жить мне, тот мой земляк. Откуда бы ни был родом, хоть с Марса. Ну, что скажешь? Только моргни, дело за мной.
Ф а р и д. Да что его валить? Он и так весь перекошен.
Г ю м ю ш о в. А теперь я его просто вышвырну. А что касается всяких там Сары, то лучше их не трогать.
Ф а р и д. Нет, Гюмюшов, тут мы не сторгуемся.
Г ю м ю ш о в. Почему, земляк?
Ф а р и д. Дело в том, что я решил свалить вас обоих: и тебя, и Балвазова. Притом без анонимок.
Г ю м ю ш о в. Не родился еще человек, который мог бы свалить Гюмюшова. Мы еще посмотрим, кто кого.
Входит М а ш а л л а х.
М а ш а л л а х. Сегодня ночью я написал семь стихотворений.
Ф а р и д. Ты поэт или инкубатор?
М а ш а л л а х. Слушайте. (Роется в карманах, вынимает нужный листок.) Чеснок.
Ф а р и д. Что?!
М а ш а л л а х. Чеснок. Название такое. Учат тут всяких на нашу голову. Университет кончил, а не знает, что такое чеснок.
Г ю м ю ш о в. Чеснок — это земляк лука.
Ф а р и д. Наверное, сатирические стихи?
М а ш а л л а х. Нет, настоящая лирика. Ну так слушайте:
Ф а р и д. Машаллах, ты, надеюсь, шутишь?
М а ш а л л а х. Только и забот у меня, что шутить с тобой. Я — поэт, а не какой-нибудь там инспектор. Я читаю свои стихи всем руководящим работникам района. Это стихотворение утром я читал Балвазову двенадцать раз, и всякий раз он восторгался. (Вытаскивает из кармана еще один листок.) Послушайте и это.
Ф а р и д. Прости, у меня важное дело. (Уходит.)
Г ю м ю ш о в. Эх, Машаллах, сейчас нам не до стихов. Этот молокосос подбирается к Сары. А тут ты развел целый огород — чеснок, лук…
М а ш а л л а х. Что? Пока я жив, пока мои руки держат перо, он не посмеет подступиться к нам.