По праву закона и совести - [34]
— Я из милиции, — снова повторил пришедший, — прибыл произвести у вас обыск.
— Обыск? — прошамкала хозяйка, и подбородок задрожал у нее сильнее. — А чего у меня обыскивать-то?
— Сейчас все и объясним, — усмехнулся майор и, подойдя к окну, сделал едва уловимое движение рукой.
Тотчас отворилась входная дверь и вошел коренастый мужчина в штатском.
— Это наш сотрудник, — небрежно бросил майор и вплотную подошел к старухе. — Ну так как, Анна Ивановна, добровольно выдадите драгоценности или нам приступать к обыску?
— Какие еще у меня драгоценности? — попятилась та.
— А митра протоиерея Голодковского, золотой крест и кое-что еще, что вы утаили от государства? — Майор снова приблизился к ней.
— Митра? — протянула старуха, и ее блеклые морщинистые щеки порозовели. — Митра, говоришь? Так ведь про нее у меня уже спрашивали. Внук моего хозяина, когда приезжал, спрашивал. Погодь, погодь. — Женщина стала пристально вглядываться в лицо майора. — Так кто же вы будете? Уж не внук ли вас подослал?
— Ну, старая! — угрожающе произнес майор и обменялся быстрым взглядом со штатским. Васильева обернулась к тому и обомлела: вместо лица на нее уставилась страшная черная маска…
На другой день, ближе к обеденному времени, женщина-почтальон поднялась на крыльцо дома Васильевой и постучала в дверь. Дверь не открыли. Машинально надавив ручку, почтальон, к своему удивлению, обнаружила, что дверь не заперта. «Чего это Анна Ивановна сегодня не закрылась?» — удивилась она, входя в темные сени. Через минуту женщина выскочила наружу, и улица огласилась ее истошными криками:
— Люди! Убили! Убили!
Из ближайших домов выбегали встревоженные соседи.
— Убили! Анну Ивановну убили! — продолжала истерично выкрикивать почтальон…
Майор Копылов, не заезжая в Дновский райотдел милиции, направился прямо на улицу Калинина. Еще издали по толпе людей он определил нужный дом. В доме Копылов застал следователя райпрокуратуры Е. И. Кураго и нескольких оперативников.
— К осмотру еще не приступали, Василий Сергеевич, — поздоровался Кураго с Копыловым.
Одного беглого взгляда было достаточно, чтобы догадаться о цели визита в этот дом неизвестных визитеров. Матрацы и подушки были вспороты и грудой валялись на полу. Карманы верхней одежды вывернуты, обои со стен сорваны. Даже четыре пчелиных улья были разбиты на мелкие части. И среди этого хаоса лежало бездыханное тело хозяйки дома.
— Что могли здесь взять? — спросил Копылов, подсаживаясь к столу, на котором одиноко маячил металлический рубль.
— Трудно сказать, — задумчиво ответил Кураго. — Здесь жил до своей смерти протоиерей Голодковский. Старуха прислуживала ему. Соседи говорят, что в доме было много старинных икон, а теперь вот… — И Кураго повел рукой в сторону голых стен.
— Кто бывал у хозяйки дома, с кем она общалась?
— Пока не знаем, надо выяснять.
Копылов Поднялся со стула, подошел к убитой, склонился над телом.
— Чем-то тяжелым ее по голове, зверский удар, — проговорил подошедший Кураго. — Вот нашли здесь. — Он протянул массивный разводной ключ. — Вряд ли этим предметом пользовалась потерпевшая, но окончательно прояснит вопрос экспертиза.
Следствие началось по обычному в таких случаях плану: установление круга знакомых, выявление подозрительных лиц из числа местных, а также очевидцев преступления. В течение трех дней следственная бригада опросила десятки людей. Прояснилось, что Васильева ни с кем особо дружбу не водила. Хотя и не на все сто процентов, но версия об убийстве кем-то из местных подтверждения не находила. Тогда кто же? И тут объявился свидетель, давший любопытные показания.
— Сижу я, это, утром у окна, — рассказывал он, — и вижу: идет по улице милиционер. Пригляделся я — вроде бы знакомый капитан из райотдела. А когда тот прошел мимо окна, я гляжу, а это майор. Я еще удивился: когда это он майора успел получить?
— Кто этот капитан или майор? — без особого интереса уточнил Копылов.
Свидетель назвал фамилию. Проверили: знакомый свидетеля пребывал в прежнем звании, майоров в райотделе не было.
— А ты говорил «майор», обознался, видать? — подзадорил свидетеля Копылов, а сам уже почувствовал, что что-то сдвинулось, забрезжило, замаячило вдали.
— Да что вы, точно, майор милиции шел, погоны на шинели я хорошо разглядел, — обиделся свидетель. — Только вот личность рассмотреть не успел, быстро тот прошел и темно еще было, показалось, что знакомый…
Этот разговор, возможно, и остался бы без последствий, не раздайся на следующий день звонок из транспортной милиции станции Дно.
— Майор! Приходи-ка к нам, тут для тебя кое-что есть, — сообщил начальник этого учреждения.
— Вот послушай, что рассказывает товарищ, — представил он Копылову железнодорожного рабочего.
— Аккурат в тот день, когда убили старуху, я дежурил, — начал рассказ путеец. — В пять часов утра с минутами прибыл в Дно пассажирский из Ленинграда. Народу сошло мало, и я как-то сразу обратил внимание на двух мужчин с чемоданами, прибывших этим поездом. Один — высокий, второй — пониже, коренастый. Зашли они в вокзал, и я потерял их из вида. А минут через тридцать гляжу: выходят те двое, тот, что высокий, — в милицейской шинели, на погонах майорские звезды. Маленько удивило меня это, а потом подумал, что сотрудники милиции какое-то задание выполняют, отсюда и переодевание это.
Алина Степанова — известный московский риэлтор, блогер и просто неравнодушный человек с активной жизненной позицией. Ее девиз: «Родилась. Родила. Родила. Родила. Риэлтор. Райтер. Работаю. Расследую. Рисую. Радуюсь. Ругаюсь. Ржу». В реальной жизни Алина постоянно оказывается невольно втянутой в какие-то детективные авантюры, то и дело принимая в их расследовании самое непосредственное участие, о чем регулярно пишут и снимают сюжеты СМИ. Но на этот раз перед вами не жуткая история из мира недвижимости, а художественное произведение — тревел-детектив. Сюжет хитро закручен вокруг странного исчезновения мальчика из знаменитой купальни в центре венгерской столицы.
«Стрела Амура», как и другие произведения С.Г. Байбородина, основано на реальных событиях. Богатый опыт сыскной деятельности позволил автору реалистично и детально изобразить будни сыщиков, которые просто и без бахвальства выполняют свою работу: кто-то упорным трудом и настойчивостью, а кто-то чутьём, смекалкой и везением. Но любой сыщик — живой человек, и ему не чуждо ничто человеческое. Развивающийся на фоне раскрытия жестокого убийства роман главного героя и свидетельницы преступления добавляет романтики сюжету произведения и даёт возможность читателю надеяться на удачу главного героя не только в раскрытии преступлений, но и в любви.
От автора Собранные в этой книге рассказы — не плод фантазии автора, а несколько беллетризированный фактический материал. Домысел коснулся разве что некоторых деталей, конечно, изменены и фамилии. Остальное же — то, что было. Поэтому и название — «были». Судьбы людей, которые пройдут перед вами, — частица жизни моих коллег. События, изображенные в рассказах, имели место в нашей республике за последние два десятилетия. Автор старался показать всю омерзительную сущность любого преступления и вместе с тем рассказать о тяжелой и почетной работе сотрудников милиции.
Новая книга санкт-петербургского священника и публициста игумена Силуана (Туманова) написана в популярном жанре православного детектива. В небольшом женском монастыре в российской глубинке при загадочных обстоятельствах погибает молодая монахиня. Что это? Роковое стечение обстоятельств, суицид, сердечный приступ за рулем или заранее подготовленное убийство? Во всем этом и многом другом предстоит разобраться Вере Шульгиной, дальнейшая судьба которой сложится весьма неожиданно для нее самой.
Город изменился. Полтора года исчезают жители. Разобраться в происходящем не позволяют. И источник запрета находится не только в материальном мире. Вступить в противостояние значит бросить вызов тайной религиозной организации и потусторонним силам. Только так можно прекратить исчезновения и спасти людей. Полицейский Рассказов готов. А вы?
Сегодня вы можете найти несчитанное количество различных книг и рассказов о том, как человечество в один миг перестало существовать по причине какой-то катастрофы или смертельной пандемии. А что если данный рассказ не об этом? Здесь время постапокалипсиса – это неизменная составляющая, то, что есть, вне зависимости от обстоятельств. Отсутствие на земле практически семи миллиардов человек уже воспринимается как должное, а трагедия одного-единственного человека может быть значительнее всего того ужасного, что уже произошло.