По найму - [34]
— Да, миледи?
— Нет, нет, я просто так.
— Просто так, миледи?
— Я хотела сказать, что у вас очень милое имя.
— Вы очень мило произносите его, миледи.
— Увы, Франклины одержали верх. Ей вдруг стало ясно, что она ни за что не сможет заставить себя называть Ледбиттера по имени. Он же, не подозревая о ее терзаниях, весь обратился в слух, надеясь снова услышать, как она произносит «Стив». Стив... Стив... Кто и когда его так называл?!
В молчании они покинули собор.
— Теперь неплохо бы пообедать, — сказала леди Франклин, но уже не полушепотом, а обычным голосом. — А потом давайте еще раз зайдем в собор. Мне хотелось бы еще немного побыть там. Но вас я могу освободить от этой повинности, — добавила она с улыбкой. Но, к ее удивлению, Ледбиттер ответил:
— Нет, нет, миледи, я тоже пойду, если вы не против.
— Я буду только рада, — величественно произнесла леди Франклин. — Давайте встретимся у западных ворот в половине третьего.
ГЛАВА 13
От второго посещения леди Франклин получила гораздо больше удовольствия. Теперь собор перестал разделять ее и Ледбиттера. Напротив, он стал связующим звеном. Собор уже не был той вражеской территорией, на завоевание которой Ледбиттер скрепя сердце двинул свои рати (временами леди Франклин ловила себя на том, что смотрит на мир его глазами), — он либо завоевал его, либо принял в союзники. Леди Франклин прекрасно при этом понимала, что собор по-прежнему оставался для него чужеродным началом — осколком прошлого, никак не связанным с настоящим: религиозные проблемы совершенно его не волновали. Но зато он заинтересовался почтенным возрастом строения и описанными в путеводителе инженерными хитростями, призванными воспрепятствовать его оседанию. Современные методы сохранения памятника старины были для него важнее тех устремлений человеческого духа, что привели к созданию этого собора. К последнему он относился как к самой настоящей обузе, которую потомство по непонятным причинам взвалило на свои плечи.
Но все же было что-то очень трогательное в его внимании к предмету, совершенно для него постороннему, — он даже не побоялся принять вид человека темного, но жаждущего, чтоб его просветили, — роль, которую, как справедливо предположила леди Франклин, играть ему было нелегко, поскольку в обычных обстоятельствах он не выносил, когда его учили уму-разуму и растолковывали что к чему. «И все это ради меня!» — с признательностью думала леди Франклин и была недалека от истины.
Другая трогательная деталь заключалась в том, что если в первое их посещение Ледбиттер говорил так громко, словно задался целью пробудить усопших и велеть им построиться в шеренгу, то после обеда его голос упал до почтительного шепота и не повысился даже тогда, когда они сели в машину и двинулись в обратный путь.
Поездка удалась, размышляла про себя леди Франклин, удалась на славу: они сблизились гораздо теснее, чем за все предыдущие поездки. Но почему ее так радует это сближение? А потому, в который раз напомнила себе леди Франклин, что этот человек сделал то, чего не смог сделать никто другой — спас ее от самой себя. Не подозревая, что спасение пришло в тот самый момент, когда она решилась на подарок, леди Франклин приписывала свое исцеление природной доброте Ледбиттера, бесконечному терпению, с которым он развлекал ее историями о себе и своей семье. За последние три недели она наслушалась других, гораздо более занимательных и пикантных историй о людях своего круга, и эпизоды семейной хроники Ледбиттеров стали постепенно терять былую притягательность. Сообщение, что Дон и Пат чуть было не заразились ветрянкой, уже не взволновало ее так, как это случилось бы три недели назад, но именно поэтому леди Франклин еще острее почувствовала свою вину перед Ледбиттером, — вину, которую она всеми силами хотела загладить, но не знала как. Ведь если б не его истории, которые распахнули перед ней окно в мир, разве услышала бы она — разве захотелось бы ей услышать! — все те сенсационные новости, которыми наперебой угощали ее теперь на званых вечерах и коктейлях, где она снова стала бывать? Она и не подозревала, что, расписавшись в углу того самого чека, уже с лихвой оплатила свой долг: по-прежнему считая себя в долгу перед Ледбиттером, она ломала голову над тем, как с ним расплатиться за его душевную щедрость.
Была у нее и другая причина быть особенно внимательной к Ледбиттеру. В будущем она вряд ли станет так часто пользоваться его машиной: необходимость в паломничествах теперь отпала. Пациент выздоровел, и врач сделался не нужен. Настала пора прощаться, и ей хотелось унести с собой такие воспоминания о водителе, которые основывались бы на каком-то общем переживании, на совместном опыте, на чем-то выходившем за пределы их частных существований... Расставаться с ним ей очень не хотелось, она всячески отдаляла от себя и мысль о разлуке, и порожденное этой мыслью чувство вины — ей казалось, что она теперь отвечала за судьбу этого человека, хотя и вполне отдавала себе отчет в том, что он уже давно не нуждается ни в чьей опеке и прекрасно умеет постоять за себя и своих близких.
У большинства читателей имя Лесли Поулза Хартли ассоциируется с замечательным романом «Посредник», но мало кто знает, что начинал он свою карьеру именно как автор макабрических рассказов, некоторые из которых можно с уверенностью назвать шедеврами британской мистики XX века. Мстительный призрак, поглощающий своих жертв изнутри, ужин с покойником, чудовище, обитающее на уединенном острове… Рассказы, включенные в этот сборник, относятся к разным направлениям мистики и ужасов – традиционным и сюрреалистическим, серьезным и ироническим, включающим в себя мотивы фэнтези и фольклорных «историй о привидениях». Однако секрет притягательности произведений Хартли достаточно прост: он извлекает на свет самые сокровенные страхи, изучает их, показывает читателю, а затем возвращает обратно во тьму.
«Прошлое — это другая страна: там все иначе». По прошествии полувека стареющий холостяк-джентльмен Лионель Колстон вспоминает о девятнадцати днях, которые он провел двенадцатилетним мальчиком в июле 1900 года у родных своего школьного приятеля в поместье Брэндем-Холл, куда приехал полным радужных надежд и откуда возвратился с душевной травмой, искалечившей всю его дальнейшую жизнь. Случайно обнаруженный дневник той далекой поры помогает герою восстановить и заново пережить приобретенный им тогда сладостный и горький опыт; фактически дневник — это и есть ткань повествования, однако с предуведомлением и послесловием, а также отступлениями, поправками, комментариями и самооценками взрослого человека, на половину столетия пережившего тогдашнего наивного и восторженного подростка.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На встречу к писателю едет преданный почитатель, который просто живет в его романах…
Тонкие, ироничные, парадоксальные, вобравшие в себя лучшие традиции английской новеллистики, произведения Л. П. Хартли (1895–1972) давно вошли в золотой фонд мировой литературы. В данном сборнике представлены лирические, психологические и так называемые «готические» рассказы.
Роман повествует о жизни семьи юноши Николаса Никльби, которая, после потери отца семейства, была вынуждена просить помощи у бесчестного и коварного дяди Ральфа. Последний разбивает семью, отослав Николаса учительствовать в отдаленную сельскую школу-приют для мальчиков, а его сестру Кейт собирается по собственному почину выдать замуж. Возмущенный жестокими порядками и обращением с воспитанниками в школе, юноша сбегает оттуда в компании мальчика-беспризорника. Так начинается противостояние между отважным Николасом и его жестоким дядей Ральфом.
«Посмертные записки Пиквикского клуба» — первый роман английского писателя Чарльза Диккенса, впервые выпущенный издательством «Чепмен и Холл» в 1836 — 1837 годах. Вместо того чтобы по предложению издателя Уильяма Холла писать сопроводительный текст к серии картинок художника-иллюстратора Роберта Сеймура, Диккенс создал роман о клубе путешествующих по Англии и наблюдающих «человеческую природу». Такой замысел позволил писателю изобразить в своем произведении нравы старой Англии и многообразие (темпераментов) в традиции Бена Джонсона. Образ мистера Пиквика, обаятельного нелепого чудака, давно приобрел литературное бессмертие наравне с Дон Кихотом, Тартюфом и Хлестаковым.
Один из трех самых знаменитых (наряду с воспоминаниями госпожи де Сталь и герцогини Абрантес) женских мемуаров о Наполеоне принадлежит перу фрейлины императрицы Жозефины. Мемуары госпожи Ремюза вышли в свет в конце семидесятых годов XIX века. Они сразу возбудили сильный интерес и выдержали целый ряд изданий. Этот интерес объясняется как незаурядным талантом автора, так и эпохой, которая изображается в мемуарах. Госпожа Ремюза была придворной дамой при дворе Жозефины, и мемуары посвящены периоду с 1802-го до 1808 года, т. е.
«Замок Альберта, или Движущийся скелет» — одно из самых популярных в свое время произведений английской готики, насыщенное мрачными замками, монастырями, роковыми страстями, убийствами и даже нотками черного юмора. Русский перевод «Замка Альберта» переиздается нами впервые за два с лишним века.
«Анекдоты о императоре Павле Первом, самодержце Всероссийском» — книга Евдокима Тыртова, в которой собраны воспоминания современников русского императора о некоторых эпизодах его жизни. Автор указывает, что использовал сочинения иностранных и русских писателей, в которых был изображен Павел Первый, с тем, чтобы собрать воедино все исторические свидетельства об этом великом человеке. В начале книги Тыртов прославляет монархию как единственно верный способ государственного устройства. Далее идет краткий портрет русского самодержца.
Горящий светильник» (1907) — один из лучших авторских сборников знаменитого американского писателя О. Генри (1862-1910), в котором с большим мастерством и теплом выписаны образы простых жителей Нью-Йорка — клерков, продавцов, безработных, домохозяек, бродяг… Огромный город пытается подмять их под себя, подчинить строгим законам, убить в них искреннюю любовь и внушить, что в жизни лишь деньги играют роль. И герои сборника, каждый по-своему, пытаются противостоять этому и остаться самим собой. Рассказ впервые опубликован в 1904 г.
Роберт Грейвз (1896–1985) — один из самых значительных поэтов и прозаиков Англии XX в. Написанная им серия исторических романов, из которых наиболее известные «Я — Клавдий», «Клавдий божественный», «Князь Велисарий», «Золотое руно», «Дочь Гомера» и, конечно же, «Царь Иисус», поставили его в один ряд с величайшими романистами XX в.Роман «Царь Иисус» (1946) рассказывает о переломной эпохе в истории человечества. Иисус предстает в романе не как икона, а как живой человек, который, страдая за людей, не в силах всех и сразу сделать счастливыми.