По метеоусловиям Таймыра - [33]

– А мне цель твоей командировки.

– А вот это не в нашей с тобой компетенции, – сухо произнёс Ладов. – Займёмся лучше каждый своим делом.

…Неделю заместитель начальника главка изучал документы, беседовал со специалистами, исподволь задавая вопросы, касающиеся личной жизни начальника строительства, и это скоро стало известно всему посёлку. Поползли слухи о том, что Солонецкого будут снимать за большие грехи. Несколько раз Ладову звонили не называвшие себя люди, просили «вывести на чистую воду» всю верхушку.

На третий день пришла председатель поселкового совета Галина Кирилловна Ленцова, напористая, с зычным мужским голосом и строгим, не умеющим улыбаться лицом. Пять лет назад она была начальником строительного участка, и Ладов запомнил её мужские манеры, неожиданный для женщины голос. Ленцова поинтересовалась, каким находит посёлок заместитель начальника главка, как устроился в гостинице, доволен ли обслуживанием, и, наконец, перешла к главному.

– В какой-то мере и меня это касается. Как депутатом Юрием Ивановичем я довольна: нужды наши понимает, помогает… Не замечала ничего за ним. Свой карман с государственным не путает. – И грубовато добавила: – Слухи бы пресечь надо, товарищ Ладов. Посёлок у нас маленький, общественное мнение создать легко…

– Не по адресу претензии, Галина Кирилловна, – официальным тоном произнёс Ладов. – Не Солонецкий вас прислал случайно?

– Люди прислали, – жёстко ответила Ленцова. – Совесть. Оболгать человека просто – имя честное восставить труднее.

– Вот этим я и занимаюсь. – Ладов встал, давая понять, что разговор окончен.

– Так вы разберитесь побыстрее, – сказала Ленцова.

Ладов промолчал.

Визит Ленцовой ему не понравился. Он не мог избавиться от мысли, что пришла она по наущению Солонецкого. Хотел позвонить тому в управление основных сооружений, куда перебрался начальник строительства, но передумал: если бы хотел, сам мог давно выйти на откровенный разговор. А если не выходит, может быть, и есть грехи… Правда, пока что факты, изложенные в анонимке, не подтверждались.

В середине этой нелёгкой недели у Ладова намечался приятный вечер: дежурила Ольга Павловна. Они долго разговаривали. Спросил он её и о Солонецком.

– Это не праздное любопытство, – догадалась Ольга Павловна. – Вы ведь были друзьями?

– Почему же были? – удивился Ладов.

– А вы считаете иначе?

Она пристально посмотрела на него, и он не выдержал – отвёл взгляд.

– Вы ведь приехали по анонимке, – продолжила Ольга Павловна. – И проверять её вам не неприятно.

– Ерунда, – разозлился Ладов. – Кто вам наплёл эту чушь? Действительно, письмо есть, но копаться в этой истории мне не доставляет никакого удовольствия. И поверьте, уж лучше это сделает друг, чем недруг…

Он перевёл разговор на темы более безобидные. Удивил Ольгу Павловну, попросив показать свои картины.

– Вы уже всё обо мне знаете…

– Ну, не всё, конечно, – с улыбкой произнёс Ладов. – Так пригласите в гости? Вы ведь обещали.

– Приглашу, но не сейчас, – сказала она. – Сегодня я ненавижу всё, что сделала.

– А когда же вы будете любить?

– Может быть, никогда.

Ольга Павловна скользнула по нему равнодушным взглядом, и Ладов понял, что приглашение так и останется приглашением.

– Почему вы заступаетесь за Солонецкого? Только давайте откровенно.

– Сегодня у вас охотничье настроение. – Ольга Павловна поправила ворот кофточки. Она с трудом скрывала волнение. – Азарт… Я не люблю охоту: обнажаются низменные страсти, отсутствует человеколюбие. И нет места объективности…Так что разговора не получится…

С этой минуты между ними появилась стена отчуждения.

…К концу недели Ладов понял, что ничего серьёзного не найдёт. Нарушения были, но если подходить неформально, то начальник строительства просто обходил нелепые и давно устаревшие положения и нормы. Причём поразительно точно угадывая, куда эффективнее вложить деньги. Единственное обвинение, которое мог предъявить Ладов и цена которому – выговор, было нарушение делопроизводства.

В пятницу он позвонил в котлован. Солонецкого не было, и Ладов попросил, чтобы его разыскали.

Появился тот в конце дня.

– Ну, принимай свои апартаменты, – бодро встретил Солонецкого Ладов. – Продолжай властвовать… – И, словно не замечая осунувшегося лица того, добавил: – Обижаться ты на меня можешь, если хочешь, а охоту всё-таки организуй.

– Не боишься? – Солонецкий бросил пальто на спинку стула, сел напротив. – Вон сколько грехов на мне, а ты хочешь со мной в тундру, на охоту…

– Давай начистоту, без обид. Что, всё у тебя так-таки гладко? Сам знаешь, не всё. И самое главное – написал ведь кто-то! Понимаешь, написал! – Ладов хлопнул кипой бумаг по столу. – Вон сколько объяснительных пришлось собрать. Против одной… А ты не знаешь, кто. Ты начальник строительства или вахтёр? Выгнать давно надо этого доносчика к чёртовой матери, а ты его вычислить не можешь… Так будет охота?

– Ладно, – облегчённо вздохнул Солонецкий. – Что мы действительно как малые дети… – И виновато добавил: – Устал я что-то. – И, словно стряхивая заботы, бодро добавил: – А поохотимся обязательно, только…

– Что только?

– Да так, подумал, вернёшься, а следом анонимка: пил, охотился, надо бы проверить… – Солонецкий прищурился.