По маршруту 26-й - [10]

Шрифт
Интервал

Наверху, на ветру, дышалось легко. На душе особенно было спокойно: здесь пустынный, штилевой район океана. И шквал, взбудораживший безбрежный простор, притихал. А это было и совсем отлично: ветреную погоду Хватько не любил — не мог привыкнуть к качке.

* * *

После вечернего чая, перед тем, как прилечь отдохнуть, командир поднялся на мостик покурить. Как всегда, по привычке подводника, только лишь встав над люком, он бросил взгляд вперед, вправо и влево. И сразу вдруг побелел. По-кошачьи выгнувшись, вглядывался в светлую дорожку за кормой. И рявкнул вдруг прямо в люк, слабо белевший светом приглушенным, лившимся из далекой, далекой глубины: «Стоп оба!»

Команда его, отрепетованная матросом, стоявшим ниже мостика, в рубке, тут же была сообщена машинному телеграфу. В отсеке дизелей загомонили ревуны. Старшина Разуваев услышал в наушниках, увидел на циферблате указателей хода: «Стоп!» Кошкой кинулся к штурвалам, к рычагам. Рывок, второй: дизеля заглохли. И сразу во всей лодке и на мостике (особенно на мостике) стало необычно тихо. Напряженная тишина заставила сразу всех, от первого отсека до последнего, прислушаться, приготовиться. К чему приготовиться — никто еще не знал. Но знали все, что в океане, в далеких пустынных водах, когда лодка шла курсом, которым ей еще долго предстояло идти, моторы вдруг ни с того ни с сего не останавливаются.

— Что там? — спросил командир, все еще по-кошачьи выгнувшийся и взглядом впившийся куда-то в дорожку флуоресцирующей воды.

— Что там?

Хватько, достаивавший часы вечерней вахты, мечтавший о стакане крепкого чаю, теперь будто взброшенный командой «Стоп оба!», топтался на самом верху рубки, хватался за бинокль, снова опускал его и тоже всматривался в светящуюся дорожку, какая оставалась за винтами.

— Что?!

Хватько увидел теперь, на что смотрел командир, о чем спрашивал.

За кормой, в полукабельтове, или даже ближе еще, плавала большая прямоугольная банка из-под консервов.

«Вот это штука! — воскликнул про себя Хватько. — Вот это хлопнул ушами! Вот это выдал пузыря!.. Как же я просмотрел?»

Пятнадцать минут назад дана была команда: «Выбросить мусор, остатки еды!» Не в каждом районе и не в любое время может быть дана такая команда.

«Кто бросил банку?» — подумал Хватько.

В это время внизу, под надстройкой, раздался голос Комарникова.

Это комарников швырнул вниз консервную банку. Не растоптал ее, не сплющил, чтобы она тут же утонула, а прямо так и швырнул, вместе с корками хлеба, с костями, бумагой.

Командир, увидев эту банку, поблескивающую сейчас уже далеко за кормой, взбеленился.

— Подводники! — кричал он на вахтенного. — Корсары! Усы пиратские себе отращивают! Бороду! А элементарных правил не знают!.. Ну что вот теперь?! Ну, бегите теперь за ней! Ну, топите ее! Или что?..

Командир стоял теперь тоже на самом верху — лицом к лицу с вахтенным. Смотрел глазами яростными в большие, растерянные глаза Хватько.

Хватько прыгнул вниз, на подножку, нагнулся к люку:

— Левый малый назад!..

Банку топили долго — она никак не захлебывалась. Пришлось боцману Шайтанкину бросить на нее петлю, пришлось вытащить банку на кормовую надстройку…

К командиру, когда он пришел к себе в каюту, постучался заместитель по политчасти. Шагнул бочком в узкие дверцы, прикрыл их за собой, сел на стул. Барабанову, поскольку единственный стул оказался занятым, ничего не оставалось, как сесть на койку или даже прилечь. Он и прилег. Закинув руки за голову, ждал, что скажет ввалившийся с решительным видом замполит.

А Кузовков сидел. Не торопился объяснить, с чем пришел. И Барабанов не выдержал.

— Ну, что, — сказал он зло, сбрасывая с койки ноги и попадая ими сразу в ботинки. — ну, пришел выговаривать по партийной линии? Намекать на недостойное обращение с подчиненными? Пилить за то, что, как баба на рынке, как неврастеник, кричал на потерявшего всякую бдительность вахтенного? Это хочешь сказать?

— Не могу я этого сказать. — пошевелил плечами, которым было тесно в старом выцветшем кителе, Кузовков. — Баба на рынке, неврастеник — не могу я такими словами говорить с командиром. Не положено.

— Не крути! Вижу по твоим глазам, что ты сейчас думаешь. Пример собою должен являть! Образец! Как же! Командир, подводник. Человек без костей, без нервов. А он раскричался. Расшумелся, раскипятился, как пустой самовар! Это думаешь?

— Не положено мне такое о командире думать. Не думаю.

Барабанов нагнулся, нахохлился. Походил он на сердитого, взъерошенного воробья, который спрятался от ненастья под крышу. Смотрел он пристально, остро в глаза своего заместителя, словно искал в них веселую искорку, словно спрашивал: «Ты почему со мной такими деревянными словами сегодня говоришь? Ты или меня дураком стал считать или таковым прикидываешься?» Не нашел он обычной веселой искорки во внимательно-холодных глазах Кузовкова и рассердился вдруг окончательно.

— Да, знаю, — заговорил почти шепотом, свистящим, прерывистым. — Знаю, что надо было спокойнее. Холодно, по уставному: трое суток ареста — вахтенному! Десять — разгильдяю матросу. Знаю… Но только здесь, — ткнул пальцем вниз, указывая на дно, в глубину, — может быть, где-то близко здесь Двадцать шестая лежит. Сплющенная, раздавленная, как та самая банка, которую мы сейчас топтали, прежде чем выбросить.


Еще от автора Ванцетти Иванович Чукреев
Орудия в чехлах

В настоящую книгу писателя Ванцетти Ивановича Чукреева входят написанные в разные годы повести, посвящённые жизни военных моряков. В прошлом военный моряк, автор тепло и проникновенно рассказывает о нелёгкой морской службе, глубоко и тонко раскрывает внутренний мир своих героев — мужественных, умелых и весёлых людей, стоящих на страже морских рубежей Родины.


Рекомендуем почитать
Войди в каждый дом

Елизар Мальцев — известный советский писатель. Книги его посвящены жизни послевоенной советской деревни. В 1949 году его роману «От всего сердца» была присуждена Государственная премия СССР.В романе «Войди в каждый дом» Е. Мальцев продолжает разработку деревенской темы. В центре произведения современные методы руководства колхозом. Автор поднимает значительные общественно-политические и нравственные проблемы.Роман «Войди в каждый дом» неоднократно переиздавался и получил признание широкого читателя.


«С любимыми не расставайтесь»

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Звездный цвет: Повести, рассказы и публицистика

В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.


Тайна Сорни-най

В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.


Один из рассказов про Кожахметова

«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».


Российские фантасмагории

Русская советская проза 20-30-х годов.Москва: Автор, 1992 г.


Новичок

В рассказе «Новичок» прослеживается процесс формирования, становления солдата в боевой обстановке, раскрывается во всей красоте облик советского бойца.


Солнце поднимается на востоке

Документальная повесть о комсомолке-разведчице Тамаре Дерунец.


Заноза

В эту книжку вошли некоторые рассказы известного советского писателя-юмориста и сатирика Леонида Ленча. Они написаны в разное время и на разные темы. В иных рассказах юмор автора добродушен и лиричен («На мушку», «Братья по духу», «Интимная история»), в других становится язвительным и сатирически-осуждающим («Рефлексы», «Дорогие гости», «Заноза»). Однако во всех случаях Л. Ленч не изменяет своему чувству оптимизма. Юмористические и сатирические рассказы Л. Ленча психологически точны и убедительны.


«Санта-Мария», или Почему я возненавидел игру в мяч

«Я привез из Америки одному мальчику подарок. Когда я увидел его, этот будущий подарок, на полке детского отдела большого нью-йоркского магазина, я сразу понял: оставшиеся деньги потрачены будут именно на нее — колумбовскую «Санта-Марию».