По любви - [6]

Потом пошёл в армию. Пока служил, батин завод накрылся. И стал батя бомбить потихоньку на своей машине. Брал от борта. Деньжат мне присылал.

После армии стал я работать курьером в одной конторке с иностранным названием, довольно непонятным в переводе на наш русский язык и замысловатым на слух. По смыслу что-то вроде – товары твоей необходимости и мечты. Конторка занималась продажей китайского ширпотреба, который приходил на фирму по почте. А я заказы развозил.

Правда, сначала рыпнулся было в какую-нибудь фирму посолиднее. Где зарплата побольше. Но не вышло. Подкачало резюме. Непривлекательным оно оказалось для работодателей.

Пришёл в одну компанию. Сидят там мальчики. Именно – мальчики. Брючки. Галстучки. Голосочки то-не-нь-кие… Как у девок.

Говорю – менеджером хочу работать. Мне в ответ, да-да, есть такая вакансия, но необходимо предоставить резюме. То есть о себе обсказать на бумаге или в электронном виде по определённой форме и им эту биографию прислать или передать.

Взял я эту форму, заплатил за неё денег и вышел на улицу. Тут же мне такие же мальчики, только из другой компании, в других по цвету рубашках и с другими эмблемками, предложили заполнить её в соседнем офисе, за углом.

Заполнил. Заплатил ещё.

Когда принёс резюме первым мальчикам, сказали, надо подождать немного. Мне перезвонят.

Ждал неделю. Две. Ни звука.

Пошёл к ним. А мне отвечают – вы нам не подходите. Вы написали в резюме, что имеете обязательства перед коммерческим банком. А мы не берём на работу кандидата с какой-либо кредитной историей. Вот если бы ваша кредитная история была нулевой, возможно, мы приняли бы положительное решение по вашей кандидатуре. Бы… Бы… Бы!

А я и написал-то всего в графе «имеете ли вы текущие финансовые обязательства перед каким-либо банком», что месяц назад взял в кредит новый телевизор. Старый сгорел. Задымился сзади и погиб. Хорошо, квартира не сгорела. Футбол не по чему было поглядеть. Короче, не взяли.

Я стал курьером. Туда попал легко. Без резюме. Ездил на метро. По проездному. Вот была «весёлая» жизнь! Днем-то ещё ничего. Людей не так много.

Едешь в поезде. Народ книжки-газетки почитывает. Книжки пухленькие, глянцевые. На обложках бандиты с пистолетами нарисованы или тёлки с большими, чуть прикрытыми одёжей сиськами и пылающими страстью подкрашенными глазами. А в газетах заголовки ещё интереснее. Там самолёт упал. Там сбили людей насмерть. Каждый день почти насмерть сбивают. У какого-то богатого что-то стырили. А ещё писали, что мы, Россия, не смотря на всё это, великая во всех отношениях спортивная держава. И мы всех мочим.

Пройдёт по вагону смуглый нищий на костылях. Ноги в ботинках завернёт так, что в балете ему позавидуют, и тянет: «Полный паралич обеих ног. Нужны деньги на операцию. Помогите, люди добрые. Ради господа бога…» А я вышел с ним на одной станции. Он как ни в чём не бывало на обеих ногах зашагал со мной к эскалатору, а костыли сложил, и взгляд такой, будто они и не его, а чужие.

Ну ладно, это днём. А утром? А вечером?

Езжу я, как правило, с окраины, и уже здесь приходится пробиваться к поезду. Тебя к распахнувшимся дверям запихивают задние и припечатывают к противоположным захлопнутым дверям с надписью «НЕ ПРИСЛОНЯТЬСЯ». Какой не прислоняться?! Прижмёт к тебе толпой вот так какую-нибудь девушку. Она всем своим хрупким телом в тебя вожмётся. И дышит в сторону. И трепещет от стыда своей невинной грудью, в тебя вмятой. И молчит. Многие остаются ждать следующий адский поезд в надежде на то, что повезёт захватить пустое, проносящееся мимо пространство, оказавшись строго напротив распахивающихся дверей.

Мы ещё счастливчики, если поезда идут!

А вот представьте себе: стоишь ты в битком набитом вагоне, задыхаешься, еле держишься. И тут поезд останавливается где-нибудь между станциями и стоит минуты три-четыре. А машинист успокаивает: «Уважаемые пассажиры! Соблюдайте спокойствие. Поезд скоро отправится!» Ему хорошо. Он в кабине. Покурить даже можно. А каково нам? Под землёй? В толпе? Стоим. Крепок и могуч наш русский народ!

Господи, сделай так, чтобы в часы пик поезда останавливались только на станциях…

А вечером на переходах пристраиваемся вплотную друг к дружке и идём, как пингвины, с опущенными руками, переминаясь с ноги на ногу до эскалатора. Один какой-нибудь эскалатор обязательно закрыт на ремонт или не включён.

Я почему-то постоянно спотыкаюсь на «Боровицкой» на ступеньке, плохо впингвиниваясь в толпу.

Однажды меня послали отвезти клиенту лупу оптическую большой кратности. Клиент был плохо видящий старик. Лупа этой модели ему не подошла. Я взял свои двести рублей за доставку и собрался было уйти. Но дед остановил:

– Сынок, послушай, сходи в аптеку за лекарством. Мне не дойти. Внучка только через два дня приедет. А лекарство кончилось. Я тебе и деньги на лекарства дам, и за ножки заплачу. Только выручи…

Согласился. Вот только где находится ближайшая аптека, старичок почему-то не сказал, видимо, сам не знал.

А жил этот дед в новом микрорайоне, только что построенном. Ходил я, ходил между пивных ларьков с надписями «Молочные продукты» и «Хлебобулочные изделия», спрашивал-спрашивал – в итоге пришлось ехать на электричке в маленький пригородный посёлок и там покупать эти лекарства.