По гриб жизни - [31]

Комин Леонид Вениаминович, уроженец села Деево Тульской области, обычный российский пенсионер, волею слепого жребия попавший под Волну! — аплодисменты, бодрая музыка, из-за кулис неторопливо выходит дед, во всё белое одет. И седой, — Здравствуйте, Леонид Вениаминович! — ведущая кидает взгляд на планшет-подсказчик в её правой руке, — Для начала скажите нам, сколько вам лет?

— 76ть, — скрипучий голос, нескрипучий кожаный диван, белозубая улыбка. И этот тоже белозубый, неужто специально для эфира отбеливал?

— Простите за нескромный вопрос, но… могли бы вы продемонстрировать нашим телезрителям вашу татуировку?

— Да, конечно.

На оголённом худом плече, перевитом синими канатиками вздувшихся вен, выколото зелёными чернилами странной формы ухо.

— Это ухо, — утверждает ведущая

— Это ухо, — соглашается дед.

— Это ухо, — про себя восклицают зрители.

— Что у вас за способность, вы её активировали?

— Она сама активировалась. Я ведь живу в общежитии, в отдельной клетушке, а по коридору всё время кто-то ходит. Я лежу и слушаю, кто тама ходит, у кого хочет ложки серебряные скрасть, — дед кашлянул, потёр себя за кадык, — Раньше слышал только шаги, а нонесь, когда прислушаюсь, слышу всё.

— Что значит всё?

— То и значит, всё. Слова, шорох одежды, сердца стук. Когда Борисыч в нужник ходит и бумагу отрывает, слышу. Когда Димка с Анькой в клетушке напротив милуются, как он ей присовывает, как она ему подмахивает, всё слышу.

— Леонид Венеаминович!

— И как Надька мне вслед проклятья кидает, смерти желает, слышу.

— Леонид Венеаминович, вы прямо как персонаж известного мульфильма, Большой Ух, — на огромном студийном экране выводится пара снимков, жёлтый колобок на огромных ножках-лепёшках, наклонив треугольную голову в квадратно-фиолетовой шляпе, вслушивается в небо огромными воронкообразными ушами,

— Может вы и звёзды можете услышать?

— Звёзды не пробовал, — не принимает игривого тона ведущей дед.

— А давайте проведём эксперимент! Скажите нам, что сейчас говорит вот… вот тот парень в клетчатой рубашке на последнем ряду, — камера кидает крупный план, его ловит молодое веснушчатое лицо, что-то рассказывающее сидящей рядом даме.

— Хорошо, — дед чуть поворачивает шею, смещая плоскость уха в сторону парня, — “Говорю, **й он что расслышит оттуда, тоже мне Гуддини, ***ть, нашёлся. Это всё для…”

— Леонид Вениаминович! —

возмущается довольная ведущая, парень краснеет, рукой прикрывает рот. Вот.

Глава 26

— Аппарат сгорел. Скажу точнее: этот результат коррелирует с данными других контрольных групп, — на профессоре не было банта, я с трудом его узнал, — Мы надеялись, что в нашем случае что-либо будет иначе.

Судя по всему, на той стороне портала вся сложная техника выходит из строя, более того, делает это довольно, — Пахомыч чешет большой палец указательным, пытается подобрать с пола подходящее слово, —

Нешаблонно.

Часть времени автомат стреляет, потом проникается пацифизмом, отказывается работать… или даже взрывается, как это произошло в случае группы УВ-14, —

проф хмурится, читает с листа, — На той стороне, во время проведения контрольной стрельбы в трёх сотнях метров от портала, один из четырёх автоматов АКС-74У сдетонировал, стрелку взрывом оторвало кисть левой руки, повреждён глаз.

Шок на лицах

Пистолет-пулемёт, что сейчас на складе, в моем воображении предстал в виде змеи. Металлический окрас чешуистой кожи, мушка в виде раздвоенного язычка, из пасти-дула выглядывают ядовито-зелёные зубы-патроны, тварь готова к стремительному броску в моё беззащитное горло…

… –

В непосредственной близости от портала случаев отказа техники пока не наблюдалось, — “успокоил” нас профессор, — Риск для группы был минимален.

— Кхм, какими будут наши дальнейшие действия, с учётом… новых вводных? — недовольный киргиз игнорирует Пахомова, он задал вопрос Михаилу Александровичу. Тот стоил у стены, подпирает.

— Мы привезли вам арбалеты.

Аааа-пчхи. Ааа-рбалеты пыльные. И вновь орлята учатся стрелять: тетива, плечи, стремя, иии-гого… ой, нет, это другое стремя. А ещё нас будут учить работе с холодным оружием, круто, да? Мечемахать будем, аналитики морщат нависающие над столами лбы, решают с конкретной амуницией. К нам приедет, нет, не ревизор, даже не Сергей Сергеич, дорогой, а всего лишь реставратор-ролевик, третьим//зачёркнуто тренером будет.

Так скоро и до рукопашной, блин, дойдёт, сомнениями своими я с другом поделился, “дойдёт” — тот хмуро согласился, но тут же ликом просветлел. “Есть пламя у меня!”.

Надо спросить Саныча, может есть какие-то иные способы — как её, родимую, раскочегарить.

Арбалеты в защитных чехлах, в комплекте смазка для спускового механизма и иных сочленений, воск для тетивы. Легче “Витязей”, длиннее и значительно шире, “богатырские плечи”. “Даггеры” что-то там, модель компактно-невесомая. Снимаешь с предохранителя, натягиваешь специальной ручкой, отпускаешь болт в мишень и понимаешь — это не игрушка.

Идём, никого не трогаем, ищем, кому бы забить стрелку. За порталом день, погода хорошая, лягушки не квакают, птички на голову не ка… тишина, лишь ветер почёсывает деревья.

В руках арбалеты, за спиной приторочены “Витязи”, применять их можно на свой страх и риск, в случае крайней опасности, когда пан или пропан. Тактическая задача: пройти километр в сторону, осмотреть местность, вернуться. Видео, снятое дроном, в планшете Фёдора сохранилось — повсюду лес, лес, и ещё раз.