По гриб жизни - [29]

Интересно, почему?

Глава 24

Склонённая голова Серёги погрузилась в растревоженный занавес, через пару секунд вернулась обратно. “Никого нет, ночь”, — произнесла голова ртом. Мы выдохнули носом.

На голову надет прибор ночного видения.

— Первый пошёл! — командует Фёдор, невысокий, бритый налысо киргиз… или казах?

Я седьмой. Шаг в портал, прямо в метущиеся краски. Не могу сказать, что это так же страшно, как при прыжке с парашютом, не прыгал. Ощущение, будто краски размываются, размазываются по твоему лицу, одежде, коже, впитываются в поры. Ничего особенного, ни тепла, ни холода, ни покалываний. Будто ты сделал шаг в дверной проём, сквозь голографическую дверь.

Хочется посмотреть в зеркало, почему-то мне казалось, что я теперь буду весь цветной, весь в радужных пятнах. Но на той стороне зеркала нет, ночь, работает ПНВ; видно зелёных человечков, зелёную полянку, зелёные деревья, ярко-зелёный квадрат портала. Отходить от портала нам строго запрещено

Можно лишь молча переминаться с ноги на ногу, приминать зелёную траву. Можно крутить шеей, своей, но не более, чем на 90 градусов в каждую сторону.

Через пару минут, размяв шею, Федя приказал группе возвращаться в нормальный мир. Но ведь возвращаться — плохая примета? Или не в случае этом? Портальная зала, профессор, Михаил Александрович, солдаты. Визуальный осмотр, “Как себя чувствуешь?”, “Жалобы есть?”, “Что ощущал в момент перехода?”. Пишите рапорт — сказал куратор, но можно завтра.

Сон занял 4 часа и не вернул. Проснулся сам, за минуту до звонка будильника — вот что случается тогда, когда искренне ожидаешь от нового дня чего-то хорошего, будоражащего воображение, горячащего кровь. Димка возбуждён, старается этого не показывать, стесняшка. Наш сосед по комнате, “вервульф” Олег тоже в составе экспедиции, в первой пятёрке, вот уж кто точно на нервах. Хмурые лица, очередь в туалет.

Второй “прыжок” куда страшнее, все дела?

— Кушайте, кушайте, орлы! — куратор приветствует нас широкой, открытой улыбкой. Мужчина спокоен; аккуратно, без спешки, он чайной ложечкой черпает светло-жёлтую манку; прямо в центре великой кашной равнины плещется озерцо плавленного масляного кусочка, ням. Я тоже ем чинно-мирно — бывает так иногда, возьмёт и попустит. Гусеницы страха не шуршат своими лапками-коготочками, внутри вдруг так тихо, спокойно, пусто. Как в сухом дупле большого дерева… и пол в нём устлан прошлогодней листвой. Она так пряно пахнет, крошится меж пальцев…

А ещё сон мне снился хороший, о чём — убей, не вспомню. Но послевкусие у него, тц, как у мятной конфеты. Люблю мятные конфеты.

Выходим из портала в день, на Земле оставили утро.

Солнце родное, что по размеру, что по цвету, вот только по небу оно усвистало градусов на 40ть выше положенного. Влажный, пахнущий землёй воздух, тишина… неестественная. Мы ж полмесяца как из деревни, там тоже было тихо, но звуки имелись, всё-время кто-то жужжал, стрекотал, матерился, здесь же насекомые набрали в рот воды и сказали всем замри. А кто первый отомрёт, так это Фёдор.

Он в нашей экспедиции главный, он снял со спины рюкзак, он достал из него квадро что — квадрокоптер. Четверо солдат из первой пятёрки рассредоточились, перекрыли все стороны возможной атаки: прямо, право, лево и воздух. Со спины квадрат портала примыкает к практически отвесной скале, мох и лишайник выглядывал из её щелей в огромных, потрескавшихся камнях. Место выхода оказалось квадратной (?) полянкой, метров двадцати в ширину-длину. За границей открытого пространства идёт лес, шагают огромные сосны, редкий кустарник, хвойный подлесок.

— Это компьютер? —

поинтересовался Димка, наблюдая, как Фёдор крепит на предплечье какой-то прибор, что-то вроде планшетника.

— Да. Не отвлекай.

Киргиз включил устройство, запустил какое-то приложение, кивнул одному из своих. Тот с джойстика поднял дрон в воздух, на экране идёт картинка, хм; клёво, видны наши макушки, они всё меньше, лес, скала с полянкой; вдруг картинка пропала, приложение выдало ошибку. Фёдор недовольно стучит по планшету, перезапускает программу, соединиться с устройством не удаётся.

Судя по ругани солдата, дрон потерял управление и спикировал вниз, в лес.

— Я видел место падения, тут недалеко! Надо сходить, забрать, — Ростислав.

— Сергей, охраняете поляну, остальные за мной, — решение принято, Ростислав за бортом. Судя по виду его, не опечален фактом этим растаман, крайне оптимистичен он.

Солдаты углубились в лес на пару десятков метров, с поляны их слышно и немного видно. Редкая цепочка, они вполголоса переговариваются, прочёсывают область падения дрона. Делать нечего, обнимаю автомат, разглядывал деревья. Вон там, походу, берёза, символ русской духовности. Отчего так в России… соседи… шумят…

А вот это дерево я не знаю, не ботаник, увы. Рука машинально потянулась к мобильному. Сфотать бы и запустить поиск по картинке, но нет. Нет тут сети, проверял; её тут быть не должно, но вдруг.

Целый ЧАС они искали эту дорогостоящую игрушку. Мы в своих защитных костюмах и шлемофонах агрессивно потеем, но раздеваться Фёдор запретил. Теперь они с Ростиславом пытаются дрон починить. Что вы, блин, копаетесь!