По другую сторону надежды - [89]

— Я этого не говорила, — быстро ответила Луна.

— Ты к этому подводила, — с нажимом перебила ее Гермиона. — Зачем говорить прямо то, о чем люди должны догадаться сами? Лавгуд, ты что, мечтаешь о государственном перевороте? И сама к ним за этим пролезла?

Девушка презрительно фыркнула и уткнулась носом в мантию, вытягивая руки.

— В маги нельзя пролезть, — пробормотала она, не поднимая головы. — Инициация не зависит ни от чьего желания. Мне просто повезло.

Гермиона не удержалась и тоже фыркнула.

— Только такая полоумная, как ты, может называть посвящение везением, — усмехнулась она. — Так я права?

Луна некоторое время молчала, подбирая слова.

— Герм, тебе нравится текущая политика Министерства? — спокойно спросила она, переворачиваясь на спину и отрешенно уставившись куда-то в небо. — Налоговая, экономическая, политическая ситуация? Запреты на свободу слова, массовые закрытия типографий? Законы о правах магических существ? Ты даже в школе была достаточно смела, чтобы бороться за освобождение эльфов, но боишься сказать хоть что-нибудь в защиту стихийных магов, хотя они — твои бывшие друзья, которые просто влипли по самое не могу. И, знаешь, хочу тебя заверить: рабство домовиков — ничто по сравнению с нашим. Может, поэтому там ты выпендривалась, а здесь не решаешься даже задуматься? Там это было слегка попроще?

Гермиона долго молчала, кусая губы и хмурясь.

— Это слишком длинный разговор, — сказала она наконец. — Не надо параллелей с эльфами, это совсем другое. А в революционеры я не пойду, извини. То, что есть сейчас, может быть, и не лучшее, но порядка уж точно больше, чем было при Сама-Знаешь-Ком. В конце концов, текущая власть выиграла войну, и…

— Вообще-то, войну выиграли стихийные маги, — лениво перебила ее Луна. — Только этого никто не потрудился заметить. После чего их начали вырезать под корень и запирать в резервациях. Чтобы они, упаси Мерлин, еще какую-нибудь войну не выиграли. С вами самими, например.

Гермиона раздраженно поджала губы.

— И где гарантия, что этого не произойдет? — выпалила она, садясь.

Луна перевела на нее спокойный взгляд и улыбнулась.

— А гарантия в том, Герм, что стихийные маги изначально находятся в куда большем рабстве, чем любые другие наемники, — с нажимом проговорила она. — Это я тебе как маг говорю. Стихия — это хуже, чем любой закон. Закон можно обойти и понадеяться, что тебя не поймают. А тут надзиратель у тебя в голове, в душе, во всем. От стихии не укроешься. А за попытки извлечь личную выгоду и подтасовать факты она так лихо наказывает…

— То есть, ты думаешь, что Гарри с Малфоем могли бы сместить текущее правительство, навести порядок, и спокойно уйти в сторону? — напряженно спросила Гермиона. — Извини, что-то я в это не верю.

— Что будет потом — это уже другой вопрос, — рассудительно заметила Луна. — Но я думаю, что — в любом случае — это будет лучше, чем то, что мы имеем сейчас. Мне не кажется, что строить мир на понятиях внутренней честности и свободы — это плохо. Я даже питаю некоторые иллюзии, что маги когда-нибудь смогут научить этому обычных людей.

Гермиона фыркнула и отвела взгляд.

— Или превратят всех вокруг в себе подобных чудовищ… — пробормотала она. — Не знаю, Луна, честно. По-моему, ты перегибаешь палку.

— Тогда подумай просто о том, что Гарри и Драко сейчас умирают, и им действительно нужна помощь, — пожала плечами девушка. — Я делаю, что могу, но мне до результата еще, как до вершины башни Астрономии ползком. А время уходит.

— Сдвиги хоть есть? — негромко спросила Гермиона.

— Малюсенький, — честно призналась Луна. — К Малфою-то я пробилась, а вот…

— Ты переспала с Малфоем?! — чуть не подпрыгнув, выдохнула Гермиона. — О, Мерлин, ну ты точно чокнутая!

— Ну да, — усмехнулась Луна. — Я такая. Это не так уж невозможно, как кажется.

Гермиона, казалось, поперхнулась всеми возможными возражениями. Глаза ее метали молнии, щеки порозовели, будто она всеми силами пыталась сдержать рвущиеся наружу нотации.

— Не читай мне морали, Герм, — глядя на нее остановившимся взглядом, сказала Луна. — Секс — это самый простой способ заставить мужчину тебе доверять. Ты просто никак своим умным мозгом понять этого не можешь…

— Ты… да ты ж сама себе противоречишь! — выпалила наконец гриффиндорка. — То ты говоришь, что они — сила, и их следует уважать, то относишься, как, не знаю, к неразумным существам каким!

— А мужчины и есть — неразумные существа, Герм, — пожала плечами Луна. — В некоторых вопросах. Это во-первых. А во-вторых, невозможно грубо вмешиваться в то, что ты уважаешь. Это несовместимые вещи. Ты либо признаешь их право быть такими, какие они есть, и тогда тебе остается только смотреть, как они медленно загоняют себя в могилу, либо берешь на себя ответственность за то, что тебе лучше знать, что для них правильно.

— Да за Гарри всю жизнь решали, что для него правильно! — возмутилась Гермиона. — И посмотри, к чему это привело!

— К тому, что он встретил Драко? — невинно осведомилась Луна. — Герм, я понимаю, что ты хочешь, как лучше. И я тоже хочу, как лучше. Поверь мне, я знаю, что делаю. Они мне слишком небезразличны, чтобы я спокойно занимала места в зрительном зале и самоустранялась, как Снейп.