По дороге в завтра - [23]
Директора совхозов закурили и долго еще удивлялись необыкновенной встрече в пустынной степи. Под конец, порешив, что земля тесна и что они впредь должны жить в мире, как и полагается представителям соседствующих держав, тепло распрощались.
— Да будет ли конец дороге? — проговорил Истомин.
— О-о, — протянул Алсыбаев, — не каждая птица перелетает наши степи. — Старик набил трубку и, усердно запыхтев ею, сказал: — Однако хлеб тут расти не будет.
— А вы пробовали его растить? — спросил Николай Тихонович.
— Я пас скот, — уклончиво ответил Алсыбаев.
На тысячи километров раскинулись земли Притоболья. Но плуг почти не касался их. Даже травы здесь нередко чахнут от недостатка влаги, и тогда чабаны разыскивают корм для своих отар в долинах рек и озер. В начале нашего века в притобольских степях появились истосковавшиеся по земле русские хлеборобы из центральных губерний. Но степи горько обманули их. Одни, без помощи государства, с примитивными орудиями, переселенцы не могли поднять тяжелые почвы, не справлялись вовремя с севом; злые суховеи сжигали не успевшие окрепнуть всходы. Далекий край оставался недоступным для землепашца.
— Спит, спит земля, — вздохнул Семен Михайлович, и Денисов увидел в зеркальце над ветровым стеклом, как настороженно шевельнулись его косматые брови. — Видите, поляна!.. Голая, как моя лысина. Это солончак. Не дай бог, чтобы такие плешины оказались на нашей земле. На засоленной почве ничего не вырастет.
На пути встретилась ложбина, в которой стояла вешняя вода, и Букреев, затормозив машину, проговорил без улыбки:
— Добро пожаловать!
Он хотел двинуться в объезд. Тогда ухмыльнулся и заворчал добродушно Семен Михайлович:
— Адмирал тоже мне, воды боишься!
Букреев вышел, смелю протопал сапогами по ложбине, как бы показывая, что ему-то это нипочем.
— У газика, оказывается, водобоязнь, — с короткой усмешкой произнес Истомин.
Миша сел за руль и с разбегу направил машину в озерко. Не дойдя до середины, она тяжело заурчала, вздрогнула и остановилась. Солонцеватая земля накрепко схватила автомобильные колеса. Несмотря на все старания водителя, вездеход буксовал, не двигался с места.
— Приехали! — бодро сказал Истомин и, сильно наклонившись, начал вылезать из кабины. Денисов снял ботинки, засучил выше колен брюки и тоже вылез.
— А ну, взяли!.. — скомандовал директор.
Грязь из-под колес сразу забрызгала их с ног до головы. Они долго раскачивали и с криком толкали сзади машину.
— Купель что надо, — сказал Истомин, стряхивая с брюк грязь, когда двинулись дальше. — Вот вам и степное крещение…
Наступили сумерки, их сменила белесая ночь, а конца дороге не было видно. Усталые пассажиры молчали; кто-то думал, кто-то дремал. Вдруг заговорил проводник.
— Смотри! — толкнул он Денисова и показал рукой. — Видишь? Скала-верблюд. Однако степь не покорится человеку. Она победила даже верблюда. А верблюд очень сильный. Смотрите!
Все с любопытством оглянулись. В стороне на гладкой равнине стояла одинокая отвесная скала, на вершине которой громоздился огромный каменный верблюд; думалось, он когда-то был живой, взобрался чудом на эту головокружительную высоту, прилег отдохнуть да и окаменел.
— Скоро и Тобол, — сказал Алсыбаев, оживившись при виде знакомой приметы.
Незаметно начался рассвет.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Когда машина остановилась, Истомин приказал шоферу:
— Сигналь, Миша!
Букреев нажал на кнопку.
— Сильнее сигналь! — кричал Истомин. — Пусть вся степь слышит. Хозяева целинного края приехали!
Он вышел из машины, велел Букрееву подать колышек. За ним вышли остальные. Миша достал из-под сиденья круглое заостренное полено и фанерную дощечку, на которой было написано чернилами «Совхоз «Степной» и ниже более крупными буквами: «Добро пожаловать!». Семен Михайлович прикрепил к колышку гвоздями дощечку, вбил топором колышек в землю.
Вагончики, тревожа покой равнины, подходили один за другим, и когда остановился последний, вдруг стало очень тихо, точно все замерло вокруг. Новоселы выскакивали на траву, медленно отходили и останавливались в молчании. Перед ними расстилалась ширь новых земель. На фоне яркой зари стальной застывшей полосой сверкала река. Ближний берег был каменистым и местами отвесно поднимался над водой, на противоположном низком берегу рос редкий тростник. Степь просыпалась, расточая мягкие запахи трав, все дальше и дальше раздвигая горизонт.
Задвигались, заговорили люди. И удивление, и восторг, и испуг можно было уловить в их словах.
Насколько будет гостеприимной земля, к которой они так рвались?
Коля Дрожкин посмотрел за Тобол, схватился за голову:
— И все это надо поднять?
— А что? — откликнулся Калянс. — Все поля когда-то были целиной. — Он повернул голову, увидел прибитую к колышку дощечку со словами: «Добро пожаловать!», раскинул комично руки, торжественно провозгласил: — Как есть, пожаловали! — Потом выпрямился, глянул вокруг, проговорил серьезно и громко: — Шапки долой! — бросил на землю кепку и восторженно сказал: — Здравствуй, целинная степь!
Маргарита Ляхова раскинула руки, будто хотела обнять степь, громко крикнула:
— Здравствуй, новая жизнь!
Через десятки километров пурги и холода молодой влюблённый несёт девушке свои подарки. Подарки к дню рождения. «Лёд в шампанском» для Севера — шикарный подарок. Второй подарок — объяснение в любви. Но молодой человек успевает совсем на другой праздник.
Сюжет книги составляет история любви двух молодых людей, но при этом ставятся серьезные нравственные проблемы. В частности, автор показывает, как в нашей жизни духовное начало в человеке главенствует над его эгоистическими, узко материальными интересами.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Его арестовали, судили и за участие в военной организации большевиков приговорили к восьми годам каторжных работ в Сибири. На юге России у него осталась любимая и любящая жена. В Нерчинске другая женщина заняла ее место… Рассказ впервые был опубликован в № 3 журнала «Сибирские огни» за 1922 г.
Имя Льва Георгиевича Капланова неотделимо от дела охраны природы и изучения животного мира. Этот скромный человек и замечательный ученый, почти всю свою сознательную жизнь проведший в тайге, оставил заметный след в истории зоологии прежде всего как исследователь Дальнего Востока. О том особом интересе к тигру, который владел Л. Г. Каплановым, хорошо рассказано в настоящей повести.
В романе «Мужчина в расцвете лет» известный инженер-изобретатель предпринимает «фаустовскую попытку» прожить вторую жизнь — начать все сначала: любовь, семью… Поток событий обрушивается на молодого человека, пытающегося в романе «Мемуары молодого человека» осмыслить мир и самого себя. Романы народного писателя Латвии Зигмунда Скуиня отличаются изяществом письма, увлекательным сюжетом, им свойственно серьезное осмысление народной жизни, острых социальных проблем.