По басенке - [5]

За красные, что б их большой отряд,

За мелочь всякую, так запивали,

Ну, в общем, ничего поддали,

И песнь запели, тот, кто мог,

Другие дрыхли у костра, без задних ног,

Кто в пляс, а кто в любовь,

А третьи в драку,

Все отдыхали и забыли бедолагу.

Была в том коллективе эта птица,

Толь белая ворона, толь синица,

Один все ж был – не пил,

С корзиною по ельнику ходил,

Набрал всего чего хотел,

И белый был и красный, и опята,

Корзина полная, но вот его ребята,

Кто головой у пня,

Кто в кустиках склонился,

Народ весь перепился,

И он за ухом почесал, и им сказал:

«Ну, что ж вы, мужики, дошли до ручки,

Что дней вам мало, от аванса до получки,

Что вы поперлися за тридевять земель,

Глушить портвейн».

И развернулся, и потопал к дому,

Ну не лежит его душа к спиртному,

А утром, на работе, на стене,

Прочел приказ об увольнении себя.

Приказ был прост:

Мол, коллектив, боролся из последних сил,

А он, подлец, доверье подкосил.

Мораль: ты белая ворона,

А стая черная и заклюют за раз,

А чтобы было без урона,

Смени на черный свой окрас.

Ворона и дворняга

Ворона у дворняги поутру,

Пока та дрыхла в будке,

Стащила кость и села на дубу,

Поиздеваться псиненой побудке,

Та, чуть продравши глаз,

Завыла в сто белуг,

От горя причитая,

Что жизнь ее до ужаса плохая,

Что старая уже и нет у ней подруг,

И что ворона хуже попугая.

Так разоралась – весь подняла двор,

Все загалдели разом на ворону,

Вороне что – пустяшный перезвон,

Как говорится, вору в пору.

На тот базар с хозяйского окна,

Двухстволочка на солнышке блеснула,

Один хлопок – ворона у дуба,

Второй хлопок – дворняга жизнь свернула.

Мораль для всех дворняг и всех ворон,

С утра не делайте разгон,

Хозяин с вечера немного перепил,

Не разбираясь, пристрелил.

Крот

Крот в темноте ночной, прорылся в огород,

По жизни слеп, но носом чуял грядки,

Зато и не любил его народ,

Если поймают, били без оглядки,

Но крот хитер, он днем спокойно спал,

А ночью на охоту выползал,

Пока народ тот отдыхал,

Таков нахал.

Да в огороде было, что поесть,

Но крот был мал и все ему не съесть,

Он больше портил, чем съедал,

И сослепу иль по судьбе в капкан попал,

Что делать, выхода здесь нет,

Залился крот горючими слезами,

К всевышнему воззвал,

Под небесами,

Вдруг услыхали,

Что слеп он и обижен,

Что и по жизни бит уже не раз,

Ну, в общем стрижен.

И голос с высоты шепнул: живи,

Но не воруй, капкан открылся,

Крот выпал из него и оживился,

Проверил шкуру, хвост,

Да все на месте,

От радости такой,

Решил своей невесте,

Подарок принести,

А что нести, конечно, с огорода,

Не учит жизнь урода.

Всего набрал, ползет к своей норе,

Нагруженный, слепой от счастья,

В всевышнего не веря, хоть молил,

Но все забыл,

И тут опять ненастье,

Второй капкан кротишку удавил.

Мораль слепа, всевышний все видал,

Но счастья дважды не давал.

Крыса Лариса

Лариса крыса у свиньи,

Деньжонок одолжила,

Мол, надо ей на гарнитур,

Чтоб было все красиво,

Свинья поверила сперва,

Дала деньжат на время,

Но все равно в душе своей,

Ей до конца не верит,

А время шло, Ларисы нет,

И гарнитура тоже,

Дошло свинье в ее душе,

Что дали ей по роже,

Да и вообще, как может быть,

Что крыса ей товарищ,

Какой свинье пообещать,

И даже не напарить.

Мораль для всех весьма проста,

Ведь крыса – это крыса, :

Напарить может и слона,

А звать ее Лариса

Медведь и судьба

Медведь однажды спьяну иль с угару,

Забрел в Сахару,

Кругом песок, жара и нет воды,

Он обалдел, встал на дыбы,

Завыл с бессилья,

Хоть и был силен,

Взмолился: Господи,

Не буду больше пить,

И был прощен.

Враз перед ним – зеленая поляна,

Ручей журчит, прохлада, видно рай,

Медведь от радости забился, забывая,

Что обещал, да и хватил чрез край,

А как очнулся – он опять в пустыне,

Опять сушняк и сердце из груди,

Так вот и шляется в пустыне и поныне,

Не знает, как и в чем себя найти,

И как то, повстречав в пути верблюда,

Спросил: «Горбатый, далеко ль леса?»

Горбатый: «Не встречалися покуда,

Да не видал с рожденья никогда».

Взревел медведь: «Мне тут теперь до гроба,

Я ж не верблюд и я хочу попить».

А сверху Бог: «Теперь твоя дорога

Всю чашу алкоголика испить».

Медведь услышал приговор христовый,

Отрыл в песке поглубже упокой,

Залег туда, но был уже не новый,

Он старой наградил себя судьбой.

Мораль: Хоть пьющий на надежду уповает,

Но господу не изменяет.

Бобер

Один бобер, считался очень умным,

Он всех учил – как жить, как строить,

Как валить.

Зажиточным он был, и знать разумным,

И полон дом его и все при нем,

И дети, и жена, и даже теща,

По жизни знал, казалось, обо всем,

Но жизнь крива – все оказалось проще.

Хамелеон завелся в том лесу,

Он банк открыл и обещал такое,

Что в следущем году,

У всех и сразу втрое.

Лесной народ уже пошел толпой,

Несут заначки, в очередь гурьбой,

Не опоздать бы, ведь халява – слаще,

Бобер о дерево потерся головой,

Решил, все заложил,

К хамелеону тащит.

Тот принимает все и обещает злато,

Что через год здесь будет так богато,

Что у бобра добра, до смерти уж не надо,

Собрал, что смог, и из зеленого,

Прикинулся в араба.

Прошел уж год, а гада так и нет,

Он далеко в песках, на солнце загорает,

Тут до бобра дошло, что это был конец,

Хамелеон – он же «Хопер Инвест»,

Вот так бывает.

Мораль для всех бобров одна,

в Хоперах не ищи добра

Карась

Карась был молодой и полон сил,

И с каждым годом, больше наливался,