Плюсквамфутурум - [31]
Я кивнул.
— Когда-то давно, больше сорока лет назад, шла так называемая «война санкций», — неторопливо, обдумывая слова, начал Алексей. — Страна, по которой мы едем, занимала очень неопределённую позицию. Она хотела дружить как с Россией, так и со странами Запада. Она требовала очень многого и не предоставляла никаких гарантий, выгодно используя своё положение посредника. Мы вежливо попросили её президента определиться. Его ответ нам не понравился, поэтому мы столь же вежливо провели операцию «Немига»: ввели в страну войска и помогли гражданам произвести выборы нового президента, потому что старый немного засиделся. Новый законно избранный лидер занимал более выгодную для нас позицию. После его реформ страна стала известна под именем Минской Государственной республики. К сожалению, западу очень не понравились наши действия. При ООН был даже создан специальный трибунал. Ни один человек из высшего руководства нашей страны с тех пор не мог выехать за границу, не рискуя попасть под арест. По этой причине в качестве защитной меры мы ввели выездные визы. К сожалению, из десяти человек, которым разрешали отправиться за рубеж, возвращался только один, поэтому выдачи виз были прекращены.
— Окончательно? — спросил я. — Но ведь вы… то есть мы как-то торгуем с ними зерном?
— В Бресте, на реке Буг есть пограничный мост с конвейером, по которому зерно безостановочно поступает за рубеж. По этому же конвейеру к нам поступают зарубежные товары, которые ещё не выпускаются в рамках импортозамещения, например мой новый итальянский галстук, который я надеваю по особым случаям. Такие же конвейеры есть в Гродно и Свислочи. Схема выстроена так, что никто не может бежать на ту сторону. Колючая проволока, ток… Что же до морского сообщения, то когда-то в Японии, триста лет назад, был такой остров Дэдзима, через который шла торговля с голландцами. Японцы не могли зайти на остров, голландцы не могли оттуда выйти. Примерно так же работают специальные изолированные гавани в Новороссийске и Петербурге. Единственный канал связи с заграницей — телетайпная линия Москва — Минск — Берлин — Лондон — Вашингтон. Больше ничего нет. — Как строго, — удивился я. Алексей пожал плечами, поднимаясь с полки.
— Слишком много было желающих уехать. Родина не могла себе этого позволить.
— Кстати, а почему именно зерно?
— Когда в двадцать девятом году в Европе построили первый термоядерный реактор, спрос на нашу нефть и газ начал падать. За считанные годы он опустился до нуля, поэтому пришлось затянуть пояса на целое десятилетие, пока Россия изыскивала новую статью экспорта и перестраивала всю инфраструктуру. Зерно — это единственный российский товар, востребованный за рубежом. Если у вас больше нет вопросов, то я покину вас. Мне нужно сообщить хорошую весть на Старую площадь.
— Последний вопрос. Что такое ОКРАМ?
Мой собеседник, уже готовый открыть дверь, обернулся:
Ограниченный контингент Российской армии в Минской Государственной Республике. Единственная боеспособная часть нашей армии. Всё остальное после Сахалина… впрочем, давайте об этом потом. Ключ вот здесь, не забудьте взять, если будете выходить.
Я остался один. Вопросы, вопросы, кругом были одни вопросы. Пожалуй, решил я, если поужинать, то мне станет проще. Убрав удостоверение сотрудника третьего отделения в сумку, я ещё раз окинул взглядом три партбилета на столе. Их я брать не стал. Почему-то мне пришла в голову ассоциация с чашками напёрсточника.
Я вышел в коридор и, закрыв дверь латунным ключом с цифрой «шесть», направился в сторону, противоположную погрантамбуру. Следующий вагон был обставлен так же роскошно, но в зелёно-золотых тонах. По коридору навстречу мне шли двое деловых мужчин в костюмах при галстуках. Мы разминулись в коридоре; по мне скользнули два ненавязчивых изучающих взгляда. Наверное, для правительственного поезда я в своих джинсах и свободной рубашке выглядел недостаточно респектабельно. Миновав ещё один тамбур, я оказался в вагоне-ресторане, обставленном с приятной роскошью. Почти все столики были заняты людьми исключительно делового вида. Я ещё никогда не видел вживую столько солидных мужчин и элегантных женщин. Кто-то торопливо ел, поддевая мясо вилкой, кто-то вполголоса переговаривался, отодвинув полупустую тарелку. Какой-то плотный мужчина в безупречно выглаженном белом адмиральском костюме равнодушно посмотрел на меня и тут же вернулся в беседу со своим коллегой. Похоже, я был принят этим обществом, или, по крайней мере, не вызвал его отторжения.
Убранство вагона-ресторана правительственного поезда было столь же роскошно, как и его посетители. Стены украшали панели морёного дерева. Роскошные бра литой бронзы отражались в зеркальном потолке. Белели скатерти, и золотился огромный герб на стене. В ближнем ко мне конце вагона пианист негромко играл джаз. Чёрный фрак маэстро идеально сочетался с чёрным лаком фортепиано. Я поискал взглядом свободное место.
— Здравствуйте, — почтительно поприветствовал меня стоящий у двери швейцар. — К сожалению, полностью свободных столиков уже нет. Вы согласитесь присоединиться к кому-либо?
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Светлая и задумчивая книга новелл. Каждая страница – как осенний лист. Яркие, живые образы открывают читателю трепетную суть человеческой души…«…Мир неожиданно подарил новые краски, незнакомые ощущения. Извилистые улочки, кривоколенные переулки старой Москвы закружили, заплутали, захороводили в этой Осени. Зашуршали выщербленные тротуары порыжевшей листвой. Парки чистыми блокнотами распахнули свои объятия. Падающие листья смешались с исписанными листами…»Кулаков Владимир Александрович – жонглёр, заслуженный артист России.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.