Плюшевый медвежонок - [49]

— Собственно говоря, дело-то у нас было к этой старушке, что упала с плотины.

— Как, к покойнице? Наверное, в связи с каким-нибудь расследованием? — На круглой, лоснящейся физиономии упитанного помощника инспектора появилось напряженное выражение. По званию он был выше стоявших перед ним сотрудников полицейского управления, но, услышав, что они присланы из центра, решил быть с ними поосторожнее.

— Да. Не исключено, что эта старушка знала кое-что важное по делу, которым мы сейчас занимаемся.

— Знала что-то важное… — повторил Сибуэ, кажется осознав серьезность происшедшего. — И значит, теперь, когда она погибла…

— Вот именно, для нас очень важны обстоятельства ее смерти, — сказал как отрезал Мунэсуэ. Краем глаза он видел, как плачет Сидзуэ, склонившись над телом бабушки.

И хоть ему было жаль девушку, помочь он ей ничем не мог. К тому же занимало его совсем другое…

5

По словам помощника инспектора Сибуэ, труп старухи О-Танэ, Танэ Накаяма, был обнаружен утром этого дня, 22 октября, около восьми часов. Обнаружил его один из рабочих: он заметил валявшуюся у перил плотины сандалию. Это показалось ему странным, он перегнулся через перила и увидел труп. Перепуганный рабочий тут же сообщил обо всем в строительную контору, и вскоре полиция была на месте происшествия.

Осмотр тела показал, что смерть наступила около шести часов утра в результате травмы черепа, вызванной падением с большой высоты. Полиция недоумевала, как могла старуха упасть с плотины, и не знала, как взяться за дело. Тут-то и появились Сидзуэ, Ёковатари и Мунэсуэ.

Детективов охватило разочарование. Пропал с таким трудом найденный было след. Стало до боли ясно: Танэ Накаяма была убита. Преступник все время следил за действиями полиции и, узнав, что полиция заинтересовалась Киридзуми, опередил ее и расправился со старухой О-Танэ, в руках которой был ключ к делу. Было от чего прийти в отчаяние.

— Но ведь убийство старухи доказывает, что мы пошли по верной дороге, — вдруг сказал Мунэсуэ, выйдя из задумчивости.

— Верная она или неверная, что с того, сейчас-то мы снова в полной тьме, — раздраженно отозвался Ёковатари.

— В шесть утра уже светло. И раз преступник расправился со старухой, когда его могли увидеть, значит, что-то его подстегивало. Возможно, у него не было времени. И он пошел на риск.

— Чем же это объяснить?

— Не знаю. Если преступник хотел убить старуху, он мог это сделать в любое время. Однако он выбирает для этого самый опасный момент. Значит, все дело в нас. Преступник не ожидал, что мы доберемся до старухи. Увидев же, как быстро мы ее разыскали, он испугался и убрал ее.

— Вполне вероятно, что, действуя в спешке, он мог допустить какую-нибудь оплошность…

— Не исключено. И еще: если старуха без всякого страха пошла за преступником и ему удалось завести ее на плотину, значит, он был ей знаком.

— Что ж, получается, что старухе О-Танэ был знаком убийца Джонни?

— Да, не исключено, что она знала преступника в лицо. И это уже само по себе было чрезвычайно опасно для него.

— Ты думаешь, Джонни и старуху убил один и тот же человек? — оживился Ёковатари.

— С уверенностью сказать этого нельзя, но, если преступник решил заткнуть рот старухе, чтобы замести следы убийства Джонни, зачем ему сообщники, лишние свидетели?

— Если в этом деле только один убийца, то он, конечно, японец.

— Почему?

— Ты же сам сказал, что он был знаком со старухой.

— Так ведь и иностранец мог быть с нею знаком.

— Если старуха его знала, то познакомились они, очевидно, в Киридзуми. И надо полагать, давно. Вряд ли она узнала бы иностранца по прошествии многих лет.

— Хм…

— К тому же если преступник — иностранец, то очень уж велик был для него риск. Кто-нибудь непременно обратил бы на него внимание.

— Пожалуй. Но даже если это и не иностранец, он все равно шел на риск. Надо искать, обязательно должны остаться следы.

Детективы наконец оправились от удара. Дело уже не казалось им таким безнадежным. Кто-то из полицейских, подойдя к Сидзуэ, плакавшей возле тела бабушки, взял ее за руку и увел. Ей в ее горе уже ничто не могло помочь.

В полицейском участке Мацуида забеспокоились: с появлением инспекторов из управления исчезла уверенность в том, что это несчастный случай. Ёковатари и Мунэсуэ позвонили в Токио, продлили командировку и получили указание собрать с помощью местной полиции сведения о Танэ Накаяма.

Взбунтовавшийся «инструмент»

1

— Можно мне сегодня наконец тебя навестить? — спросил Ёхэй у жены после того, как они впервые за последние две недели поужинали вдвоем.

— Ты это серьезно? — деланно сказала Кёко и повернулась к окну. — Интересно, идет ли снег…

— Или я тебе помешаю?

— Да нет, что ты. Какие глупости, — легонько шлепнув мужа, зарделась Кёко. Несмотря на годы, она еще умела быть соблазнительной.

— Если пыль хоть изредка не протирать, заведется паутина… — игриво ухмыльнулся Ёхэй.

— Оставь свои остроты, пожалуйста.

— Ну конечно, ты ведь у нас знаменитый обозреватель по вопросам семьи и брака, многоуважаемая Кёко Ясуги. Ты и мужа собственного так просто к себе в спальню не пустишь.

— Перестань. Разве я когда тебе отказывала? Что делать, раз мы оба слишком заняты и подолгу не видимся, хотя я всегда стараюсь устроить свои дела так, чтобы тебе было удобно. Да и обозревателем я стала по твоему совету.