Пляска смерти - [31]

— Охотно послушаю тебя, — согласился Уасем, благоразумно перестав смеяться.

— Жил человек, который думал, что был пророком…

В этот момент какой-то верзила с повадками ясновидца возник в круге света, отбрасываемом фонарем.

— Один из его друзей, кривой, пришел к нему, чтобы получить ответ на свой вопрос, — продолжала Арфия.

Так же внезапно возник второй тип, у которого один глаз был навыкате и совершенно белый. Он преградил дорогу благовдохновенному.

— Ну так что ж? В чем, собственно, состоит твое пророчество? — проворчал он. — Где твои чудеса?

Тот, у которого в глазах сверкали молнии, заявил:

— Мое чудо — вот оно: ты — кривой, а я вырву сейчас у тебя и другой глаз! Потом я попрошу у господа бога вернуть тебе зрение. И ты убедишься тогда в истине, которую я возвещаю!

— Я верю тебе! — сказал кривой, поклонившись ему, и пустился бежать со всех ног. — Ты — пророк!

А ясновидец с взлохмаченной головой пошел вслед за ним и скрылся из виду.

Арфия обратилась к Уасему:

— Эрудит, почему ты не потрудишься прислушаться к голосу рассудка?

— Знаешь, старуха, рассказывают, что один король, не из тех королей, что были на земле когда-то, но из тех, кто властвует в наши дни, какой-то нефтяной магнат или железный (не все ли равно, ведь они так и так короли?), захотел повеселиться, развеяться в тот день, когда ему было скучно, и увидеть безумцев. Но когда он посетил больницу, которую сам построил для них, он увидел там одного молодого человека с приятным лицом. Подошел к нему и стал его расспрашивать. На все его вопросы юноша прекрасно отвечал. И этот король — то ли автомобильный, то ли консервный — был весьма удивлен…

— Можешь не продолжать, — перебила его женщина.

Держа в руках палку, как огромную свечу, она постучала ею несколько раз по земле, и тот же час появился сурового вида мужчина в сопровождении молодого человека с узким лицом, с тонкими чертами, с затуманенным взглядом, почтительным голосом говорившего в этот момент своему спутнику:

— Вы меня вопрошали о многом, и я вам отвечал, господин. Теперь и я в свою очередь хотел бы задать вам всего один-единственный вопрос, если позволите.

— Что за вопрос? — спросил собеседник.

— Когда спящий вкушает удовольствие от сна?

Король пушек или ваксы — ибо это был он — ответил не колеблясь:

— Он вкушает его, когда спит.

На что молодой человек возразил:

— Но когда он спит, он ничего не ощущает.

— Значит, перед тем как заснет!

— А как он может испытывать удовольствие, прежде чем сон не одолеет его?

— Значит, после сна!

— Но разве испытывают удовольствие от того, что уже прошло?

Король замолчал.

— Вы не отвечаете мне, господин, — тихо сказал молодой человек. — Кто из нас двоих находится за решеткой, а кто перед ней? — продолжал он спрашивать, руками описывая окружность. — Кто спит, а кто в бдении? Кто рассуждает здраво, а кто несет вздор?

Король задумчиво смотрел на него.

— Не многие здравомыслящие люди обладают такой проницательностью. Ты более, чем кто-либо другой, заслуживаешь… — Он изобразил на своем лице веселье и воскликнул: — Ты более, чем кто-либо другой, заслуживаешь сегодня быть моим сотрапезником!.. Эй там, слуги! Принесите нам что-нибудь, на чем можно сидеть!

Были принесены два высоких табурета, и король уселся на один из них, напротив молодого человека.

— И вина принесите тоже! — приказал он. — Я хочу самого лучшего вина!

Изображающий слугу прикинулся, что несет ему поднос с бутылкой и рюмками, а монарх сделал вид, что берет одну из них, протягивает безумному, а из другой пьет сам.

— Вы выпили этого вина, господин, чтобы стать похожим на меня, — сказал юноша, — но я, когда выпью его, на кого стану похож?

— Вот именно! — подала голос Арфия.

Она смотрела, как те двое удалились и исчезли во мраке ночи. Потом, не сумев сдержать улыбки, перевела взгляд на Уасема, который никак не мог угомониться:

— Быть умным! Задумайся-ка немного вот над чем: этот король жевательной резинки или хлопка кончил тем, что остался в приюте для умалишенных, который сам же и построил! Значит, кого в такое время, как наше, можно назвать умным? Ведь даже для того, чтобы заслужить ужин с барского стола, надо просто рассыпаться в комплиментах, сверкать остроумием, впустую тратить мысли! А если еще к тому же приходится иметь дело со всякой швалью, то и на завтрак-то не приходится рассчитывать!

— А ты вот так и проводишь все свои дни, бегая от одного богатого дома к другому?

— Да, так и провожу.

— А когда ты находишь время для занятий науками и искусством?

— Ну, еще не хватало мне заботиться об этом!

Глядя как-то неопределенно на Уасема, Арфия в сомнении покачала головой. Потом вдруг сказала:

— Время бежит быстро, а мне еще предстоит долгий путь! И чтобы не прийти слишком поздно, как ты пришел сюда, надо… ох!

Она ухватилась за палку, воткнутую в землю, застонала слегка и выпрямилась, поднявшись с земли.

Но Уасем ответил с довольным видом:

— Я-то уже у цели! Мне осталось пройти только обратную дорогу! А вот ты, старуха, что будешь делать, как сама-то пойдешь ночью?

Она улыбнулась ему своей загадочной улыбкой и простерла над ним руку.

— Оставайся с миром. Я пойду ночью так же, как мог бы и ты пойти отсюда завтра утром!