Пляс Нигде. Головастик и святые - [3]

– Извините, не знал.

– Ну и что будем делать?

В вопросе прозвучала наивная коррупционная интонация. С их точки зрения, мне стоило чем-нибудь откупиться, потому что выглядел я подозрительно. Какой-то Гуркин, какие-то духи, какая-то мутная хрень… Что-то здесь не так, ребята!

Самое смешное, что подвох они чуяли по-собачьи верно, хотя и не могли сформулировать. Перед ними стоял иностранный агент, явившийся на Алтай по заданию “Радио «Свобода»”, чтобы собрать информацию.

“Свобода” иногда покупает у меня истории о людях, замученных советской властью. Не знаю, для чего ей наши мёртвые души, но платит она, не торгуясь, твёрдой валютой, как в старые добрые времена, когда новости были честными, а кокаин чистым. Не то что сейчас.

Буквально позавчера в Новосибирске я получил ожог слизистой оболочки, посетив литературный бункер “Синий нос”, где ранее собралась куча интересных людей со всей страны. Интересные люди – моя страшная слабость. В тот вечер Игорь Караулов читал стихи про ёжика и белочку в Освенциме, Галина Юзефович рассказывала о жемчугах русской прозы, Артемий Троицкий, седой мотылёк андеграунда, порхал по залу с бокалом шампанского.

Он представил меня длинноногой Атлантиде, чемпионке “Открытого рта”, культовой читательнице книг, популярному блогеру, которая на морях и океанах, под водопадами, в бассейнах и джакузи делает селфи с новинками книжного рынка. Её страничка в инстаграме называется #Читаюплавая. У неё куча подписчиков. Ещё бы! С такой фигурой!

Троицкий сказал, что я “клёвый писатель”, и упорхнул в другое измерение. Оставшись вдвоём, мы зависли у барной стойки. Я признался Атлантиде, что мне нравится её задница подход к современной литературе.

И предложил выпить за это по алфавиту. Начали мы с бурбона, поскольку абсента в заведении не было, а когда добрались до фирменной “хреновухи”, которой особенно гордился бармен, девушка спросила, над чем я сейчас работаю. Еду охотиться на горных духов. История с привидениями? Типа того. Есть любовная линия? С этим проблема, пока не придумал, как затащить своих героев в постель. Запишись на курсы пикапа. Теория, мой друг, суха. К тому же я не верю, что секс-тренеры Киска или Рыбка помогут мне разобраться в высоких отношениях джентльменов прошлого века. Тебе не хватает личного опыта? Мне кажется, я довольно опытная личность. Ну, разве что на первый взгляд. У тебя есть сигареты? Пойдём наверх, познакомлю с Машей, она моя лучшая подруга.

Из подвала на улицу вела винтовая лестница. Я пропустил Атлантиду вперёд, чтобы полюбоваться её ногами. Это было истинное чудо эпиляции. Такой гладкой кожи я не видел даже в музее мадам Тюссо. Пираньи из спа-салона съели всё лишнее, оставив голое совершенство.

Маша оказалась “мерседесом” – заднеприводной двухдверкой красного цвета и полным именем “Святая Дева Мария Милосердная”. Крыша отсутствовала. Мы запрыгнули внутрь, как кролики. Клубные кролики с розовыми глазками. Поедем, красотка, кататься? Нет, Маша не любит, когда я сажусь за руль бухая, давай лучше полетаем. У меня есть кое-что для вдохновения, открой бардачок.

Под сердцем Маша носила запретный плод – зелёную нефритовую табакерку с порошком грёз. Потянувшись за этой вещицей, Атлантида склонилась над моими коленями, и я ощутил двойной укол её фитнес-груди.

Кредитной картой она разделила порошок на четыре дорожки.

– Кокс, секс? – спросил я.

– Мет, текст? – засмеялась она.

– Ты предпочитаешь текст?

– Но ты же писатель?

– Это вопрос?

– Поиграем в вопросы?

– В вопросы литературы?

– О чём ты пишешь?

– А ты как думаешь?

– Откуда мне знать?

– Разве не ты постила в инстаграме своё фото с моим романом?

– Знаешь, сколько их было?

– Романов? Сколько?

– Тебе не говорили, что девушек неприлично об этом спрашивать?

– Кому нужны приличия?

– Ты изображаешь бунтаря?

– Зачем вставать в позу миссионера?

– Если бы я была твоим персонажем, что бы ты со мной сделал?

– Не обидишься, если я скажу правду?

– С чего бы ты начал и чем закончил?

– Можно я начну отсюда?

– Почему ты спрашиваешь?

– Ты готова представить мою книгу у себя на груди?

– Разве это похоже на книгу?

– А вот это больше похоже?

– Ты не боишься, что я выдвину обвинения в харассменте?

– Не лучше ли назвать это стремлением к свободе?

– Как ты этому научился?

– Тебе нравится мой язык?

– Расскажешь о своём первом писательском опыте?

– Неужели читателю это интересно?

– Нужен ли вообще читатель?

– Как я могу обойтись без тебя в этой сцене?

– Чем она закончится?

– Ты хочешь приблизить развязку?

– Ты не знаешь, чего я хочу?

– Удовольствия?

– А ещё?

– Наслаждения?

– Ещё?

– Ты читала Ролана Барта?

– Дурак, что ли?

Она отодвинулась. Действие порошка закончилось внезапно. Это была скоротечная “химическая любовь”, мощный стимулятор тактильных ощущений. После ХЛ неважно, гладишь ты ногу принцессы, искусственную кожу сидения или мокрого хомячка, если подвернётся, – восторг всех чувств гарантирован в течение пяти минут. Затем приходит отходняк, бессмысленный и беспощадный. А в результате – ни секса, ни текста. Только лайки, лайки… Странные вещи употребляют мои юные современники. Мозг от них чешется.

Я чихнул.