Плотоядное томление пустоты - [2]

— Сеньор, мы хотели бы воспользоваться паузой, чтобы.

— Молчать, вы! Если никто не поможет мне, я помогу сам себе! Вперед! Под лавкой у меня спрятаны щетки, бумаги, костюмы Пьеро, плюшевый медведь и вот этот кинжал для жертвоприношений. Я доверяю его священному острию. О-о! Стальное лезвие превратилось в пыль, она взметнулась на ветру серым облаком! Значит, я все-таки сплю?

— Нет, не спите. Патроны были холостыми, а ветер с моря разъедает металл.

— Вы ангелы?

— Нет. Студенты.

— И что же вы изучаете? Откуда вы?

— В этом-то вся проблема. Мы утратили память. И пытаемся установить, кто мы, откуда пришли и куда идем. По этой причине мы называем себя студентами.

— Хватит сказок. Как давно вы обнаружили, что утратили память?

— Несколько минут назад, пока вы спали. Внезапно мы оказались у склона Анд, одетые в черные плащи, широкие шляпы и темные очки. Мы говорим на этом языке, но не знаем, откуда в наших головах берутся слова. Иногда мы не понимаем, что говорим, точно язык во рту сам произносит фразы на незнакомом наречии.

— Я могу вам верить, а могу и нет. Но я кое-что теперь знаю: вы — не простые убийцы. Вы могли прикончить меня, пока я спал. Но, может быть, вы — изощренные убийцы? Этакие небесные коты, которые забавляются с мышью-человеком?

— Мы не знаем, заблуждаетесь вы или говорите правду. Мы забыли, что хотели сделать. Мы не можем сказать, обладаем или нет какой-либо мощью. В эту минуту мы неопасны.

— Неопасны? А оружие, которое распадается, а пули, которые вы сделали бесполезными? Когда я выстрелил в вас, вы даже не подскочили.

— Мы забыли, кроме прочего, о том, что такое страх.

— Кажется, это безнадежно. Никто ничего не знает. Все двусмысленно. Вы лжете, вы ангелы, вы играете со мной — просто из жестокости, или желая выведать у меня нечто, неизвестное мне самому? Что вы ищете?

— Только нас самих, больше ничего.

— Если вы и вправду нуждаетесь в помощи, то единственный, кто в нашей стране что-то знает, — это Генерал. Спросите у него.

— Где его можно встретить?

— Прямо здесь! В телевизоре.

— Это всего лишь изображение. Он не сможет ответить на наши вопросы.

— Заблуждаетесь. Генерал — как священная книга: он говорит то, что говорит, но его слова всегда служат ответом. Надо лишь правильно их истолковать. Включаю.

В ОТЛИЧИЕ ОТ РЕЗИНОВЫХ, НАТУРАЛЬНЫЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ ВЛАГАЛИЩА СОДЕРЖАТ В СВОИХ ТЕМНЫХ НЕДРАХ ГРОБЫ, НОЖИ ИЗ ЧЕРНОГО КАМНЯ, ЗОНТЫ, СТЕНЫ, НАПОЛНЕННЫЕ ОТРАВОЙ САДЫ, СТОЯЧИЕ ВОДЫ, СЛОНОВЬИ БИВНИ, ЗАРОДЫШИ НА ПОСЛЕДНЕЙ СТАДИИ РАЗЛОЖЕНИЯ, ПОХОТЛИВЫХ ОТЦОВ, ТАРАНТУЛОВ С МАТЕРИНСКИМИ ГОЛОВАМИ, ИСКАЛЕЧЕННЫХ БОГОВ, ОСКОЛКИ КРАСНОЙ ЛУНЫ.

— Извините, но мы выключим телевизор. Эти слова нам непонятны и совершенно ни к чему.

— Генерал говорит с каждым телезрителем по-разному. Включите телевизор сами, и он обратится к вам на доступном вам языке.

— Так и сделаем.

Я НЕ ЗНАЮ, ЧТО ТАКОЕ СМЕРТЬ И СОМНЕНИЯ. Я — НЕ ДУХ, НЕ МЫСЛЬ, НЕ ГЛАЗ, СМОТРЯЩИЙ ИЗ ЦЕНТРА ХОЛОДНЫМ ВЗГЛЯДОМ. У МЕНЯ НЕТ НИ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ, НИ ИНТЕРЕСОВ, МНЕ ЧУЖДЫ ОТВРАЩЕНИЕ, СИМПАТИЯ, ЖЕЛАНИЯ, ПОИСК СВОБОДЫ ДЛЯ СЕБЯ. Я — СОЗНАНИЕ И СЧАСТЬЕ В ЧИСТОМ ВИДЕ! Я — ГЕНЕРАЛ!

— Выключите! Ужасно! Он никогда так не говорил. Вы не из этого мира. Вы таковы, как я себе представлял.

— Вы сами не таковы, каким себе представляетесь.

— Сомнений больше нет! Ни руки мои, ни ноги не обратятся в пыль! Проникнитесь изначальной правдой, свободной от моих пинков и тычков. И, пожалуйста, перестаньте увиливать от моих ударов с такой тонкой, излишне умелой ловкостью. Не оказывать мне сопротивления — значит толкать меня к отчаянию. Мой натиск усиливается. Проклятие! Я никого не могу коснуться. Я впустую хлещу воздух. Я даже не уверен в существовании собственного тела, потому что не испытываю боли от своих движений. Я задыхаюсь. Да, я чувствую себя брошенным псом. И возвращаюсь к ящичку из мертвого дерева. Мне нужно поразмышлять, сразиться с самим собой. Если ты в душе привык к повиновению, то все вокруг дает урок повиновения. Мои пули оказались безвредными, нож — хрупким, еда — сгнившей, цели — бессмысленными, граница — воображаемой. Но, конечно, Генерал знает, что делает… Генерал всегда знает, что делает! Не знаю, зачем именно я здесь, но это для чего-то надо. Для чего, меня не касается; он знает, и довольно. Моя задача — повиноваться. Никто и ничто меня не изменит. Я повинуюсь, хотя не получаю приказов. Повинуюсь, хотя никто меня не видит, не слышит, не подозревает о моем существовании. Повинуюсь. Я остаюсь здесь и жду. Если Генерал прикажет мне что-то, отлично. Если я умру в ожидании, отлично. Я буду повиноваться до последнего вздоха. От меня не дождутся ни одного решения. Одни уходят, другие приходят, а я подобен камню на дороге. Камню для Генерала. Если он бросит меня куда - то, я полечу в ту сторону. Если он оставит меня лежать, я в ожидании покорно приму на свои плечи груз пыли. Ангелы Правосудия, вы заставили меня потерять столько времени! Если вы решили стереть мою страну с лица земли, я не в силах этому помешать. Если вы покончите со мной, то уничтожите мое тело, но не волю к повиновению. Больше ни иллюзий, ни снов! Вас нет! Я включаю телевизор. И возвращаюсь в свой угол, мой Генерал.