Плохо быть богатой - [6]
О Пресвятая заступница! Сколько же ему лет? Восемнадцать? Или все девятнадцать? А уж худущий, и посмотреть-то не на что!
Хотя нет: ляжки что надо — сильные, крепкие. Под плотным стеганым жакетом — гибкий, мускулистый торс. А эта уверенная, надменная походка… Потертые драные джинсы фирмы „Ливайс" облегали парня так плотно, что выставляли на показ все его достоинства, гордо предъявленные всему миру.
С одной своей слабостью Антонио не мог совладать совершенно: подчас решения диктовал ему не голос разума, а то, что находится ниже пояса. Вот и сейчас противиться зову плоти было выше его сил. Начисто забыв об осторожности, он отшвырнул в сторону сигарету и двинулся следом за пареньком.
И ягодицы у него аппетитные, подумал он, и тут же кровь быстрее побежала по жилам. Потрясающий экземпляр! И главное — прекрасно об этом знает. Тут Антонио не обманешь, ему-то уж известно, что с такой-то походкой жеребчика, размеренным покачиванием тощих бедер и откровенной гордостью своими достоинствами, выпирающими вперед, не рождаются. Не-ет, такая походка — результат тщательной подготовки и совершенствования.
Интересно, кто он? Пуэрториканец? Полукровка? А заработок? Сколько ему тут перепадает?
Антонио задумался, какой эффект могла бы произвести на паренька сотенная, если помахать ею у него перед носом. Может, хоть это собьет с него спесь?
У 37-й улицы носильщик с шумом выкатил стеллаж на проезжую часть, чтобы пересечь 7-ю авеню, и Антонио едва не наступил ему на пятки, в счастливом ослеплении не замечая ни рева автомобильных гудков, ни надвигающегося транспорта.
Быстро одолев проезжую часть, паренек свернул в переулок и внезапно резко остановился, так что Антонио буквально врезался в него со всего маху.
Он не успел еще и рта раскрыть, чтобы пробормотать извинения, а паренек уже воинственно уставился на него черными как маслины глазами на смуглом приятном лице.
— Эй, ты, в чем дело? — заорал он. — Какого черта ты за мной тащишься?
Антонио в один момент позабыл о всех восторженных эпитетах, которыми его осыпал еженедельник „Тобе рипорт", посвященный вопросам моды. Он, „ведущий американский модельер", который одевает и украшает модными аксессуарами самых богатых женщин страны, в том числе трех бывших первых леди, он, Антонио де Рискаль, глава империи моды с оборотом в 325 миллионов долларов, доходы которого только в прошлом году составили 420 миллионов долларов и который в 1987 году, уже после уплаты всех налогов, получил чистую прибыль почти в 19 миллионов, он, крупнейший мастер, у которого наград и призов „Коти" больше, чем у любого другого дизайнера в стране, неожиданно был отброшен до крайне идиотского, крайне неприятного и крайне унизительного положения. Но вместо унижения он чувствовал лишь непреодолимое возбуждение.
Сложив ладонь чашечкой, он деликатно откашлялся.
— Я… Извините меня… — мягко произнес он, оставаясь на том же месте, почти вплотную к пареньку.
— Ты что, — тот вдруг презрительно фыркнул, — педик?
Грубость и унижение лишь усиливали удовольствие. Краска стыда залила щеки Антонио, а тело сотрясала едва заметная дрожь. Он тихо пробормотал в ответ:
— Извините, что докучаю вам…
Он заметил, как сузились маслиновые глаза паренька. Казалось, он в раздумье — плюнуть на Антонио, сделав вид, что ничего не произошло, послать его подальше или же немного поиграть с ним? Пока паренек решал эту задачку, Антонио жадно его разглядывал.
Мальчишка просто находка. Глаз невозможно отвести. Перед такой вот грубоватой красотой, свойственной детям улицы, Антонио капитулировал сразу же. Именно такие типы ему и нравятся. Черт, да он просто сама мечта!
Такой стоит не одной сотенной, вдруг растерянно подумал он. Двух. Или трех?
— А если я предложу вам триста долларов?.. — выдавил он.
Мальчишка, казалось, не понял.
— Чего-о? — протянул он.
Антонио судорожно глотнул воздух.
— Я дам вам триста долларов, если вы пойдете со мной — всего на полчаса.
Парень расплылся в ухмылке.
— Хочешь сказать что заплатишь, если я тебя трахну?
Едва не лишившись сознания, Антонио живо закивал в ответ.
— Это недалеко, пару кварталов отсюда. Парень пожал плечами.
— Пойдет. А почему бы и нет? — Голос его внезапно сделался жестким. — Но сначала мне надо закончить с делами. Значит, появлюсь в десять.
— Прекрасно. — Антонио был так взволнован, что едва мог говорить. Голова шла кругом. В десять пятнадцать у него примерка — что ж, придется попросить секретаршу, чтобы заняла чем-нибудь эту старую колоду, пока он закончит с мальчишкой. В офис он проведет его через черный вход и так же отправит обратно. Этот путь ему хорошо знаком, приходилось им пользоваться.
— Значит, в десять, — мечтательно проговорил он. Одна мысль о предстоящем сводила с ума.
Обратно, на 7-ю авеню, 550, он буквально летел и всю дорогу, пока шел к лифту, шагал по просторной роскошной приемной в стиле Наполеона III и открывал дверь своего кабинета, радостно мурлыкал под нос какую-то мелодию.
Под дверью, подобно грозному сфинксу, восседала за своим столом его секретарша Лиз Шрек.
Вот уж кого никак нельзя было назвать украшением приемной, так это его секретаршу. Плотная, полная женщина, совершенно невыразительная, она каждое утро тащилась в городском транспорте на службу из отдаленных кварталов Куинса, зажав в одной руке сумку из крокодиловой кожи, а в другой — прозрачный пластиковый пакет с маргаритками. Словно для компенсации малого роста ее огненно-рыжие волосы были собраны на макушке в подобие башни, уносящейся ввысь. В общем, секретарша напоминала Антонио какую-то жуткую смесь хищницы-пираньи и красноперки.
Леони Коринт покинула нью – йоркское высшее общество после тягостного, унизительного развода с мужем – и поселилась в живописной сельской глуши. Она была твердо уверена, что больше никогда не доверится ни одному мужчине. Однако все изменила совершенно невероятная встреча с обаятельным архитектором Сэмом Николсоном, человеком, который ворвался в ее жизнь словно буря. Казалось бы, Леони наконец улыбнулось счастье, – но между влюбленными вдруг выросла непреодолимая преграда…
Она молода и красива. Она – хозяйка огромной империи бизнеса. Ею восхищаются мужчины. Ей завидуют женщины. Никто не знает, через какой ад пришлось ей пройти. Никто не подозревает, что она живет одной-единственной мечтой – отомстить. И не важно, какие грехи ей придется совершить, чтобы исполнить задуманное. Она верит цель оправдывает средства…
Она могла стать его музой. Она могла сделать его счастливым. Но она исчезла из его жизни, оставив, как незаживающую рану, память о диком безумстве любви. И когда спустя годы на улицах Вены они встретились вновь — знаменитый пианист и женщина, завоевавшая его сердце, — воспоминания ожили с новой силой, а с ними воскресло и пламя любви…
Элизабет-Энн — бывшая техасская Золушка, ставшая одной из самых богатых женщин мира, незадолго до смерти открывает последний в своей жизни отель. Ее любимая правнучка наследует огромную гостиничную империю, которой управляет в лучших традициях династии Хейл, где женщины рождаются, чтобы завоевывать — власть, деньги, мужчин. Жестоким ударам судьбы они противопоставляют твердость духа, ум, бесстрашие, дерзость…
Героини этого семейного романа-хроники – три блистательные женщины, три актрисы. Старшая из них, Сенда, была кумиром санкт-петербургских театралов в царской России, ее дочь Тамара стала звездой первой величины Голливуда, но самой талантливой оказалась Дэлия, внучка Сенды, сумевшая затмить славу и бабушки, и матери.
Героини этого семейного романа-хроники – три блистательные женщины, три актрисы. Старшая из них, Сенда, была кумиром санкт-петербургских театралов в царской России, ее дочь Тамара стала звездой первой величины Голливуда, но самой талантливой оказалась Дэлия, внучка Сенды, сумевшая затмить славу и бабушки, и матери.
С детства Катерину преследуют страхи и несчастья. Сначала, на глазах девочки, бандиты зверски убивают родителей. Катя попадает в приёмную семью, где всем управляет жестокая и деспотичная тётя. Потом первое искрение чувство оборачивается новым испытанием - любимый оказывается на зоне. Разочарованная и растерянная девушка, с головой кидается в водоворот замужества, пытаясь забыть прежние неудачи. И только неожиданная встреча с прошлым заставляет Катерину переосмыслить настоящее и перестать боятся будущего..
В романах Ольги Погодиной-Кузминой роковая страсть переплетается с политикой, политика — с большими деньгами, а большие деньги требуют крови. Писателю удалось создать объемную, полную и захватывающую панораму России «нулевых» и начала «десятых» со всеми ее — иногда кажущимися неразрешимыми — социальными, нравственными и историческими противоречиями.«Сумерки волков» завершают трилогию, начатую романами «Адамово яблоко» и «Власть мертвых».
Россия. Наши дни. Успешный молодой человек Алексей Разанов влюбляется в девушку, в которую ему нельзя было влюбляться по многим причинам. Но он встретил её и полюбил. Вначале они пытались бороться со своими чувствами, затем с тем миром, в котором живёт Ольга Леоновская.И он, и она знают, что ожидает их впереди – жестокий мир криминала и спецслужб сильнее, – но они дали себе право на надежду быть вместе, право на любовь…
Поссорившись с женой, я решил уехать от неё в свой загородный дом. Мне было необходимо побыть одному, потому что ссора неизменно порождает печаль. Но именно печаль дала мне понять, насколько я одинок без неё.Если бы я знал, что случайно встречу ту, которая была удивительно на неё похожа. Если бы я мог тогда предвидеть к чему это все приведёт.Если бы я тогда понял, что к каждому сентябрю у меня был цветок.И какими могут быть они, цветы к сентябрю.
Лейтенант Александр Колтон и Фебрари Оуэнс начали встречаться, когда учились в старшей школе. Каждый в маленьком городке знал, что они были предназначены друг другу с первой встречи. Но Феб разбила сердце Колта, когда ударилась во все тяжкие и попала в беду. Колт отомстил мужчине, который обидел Феб, но даже несмотря на то,что ради нее он рискнул всем, Феб оставила его и уехала из города.Пятнадцать лет спустя Феб возвращается, чтобы помочь управлять семейным баром. Но пропасть между ней и Колтом настолько глубока, что все знают: им никогда не быть вместе.Пока неизвестный не начинает убивать людей, имеющих отношение к Феб.
Иногда, вопреки нашим ожиданиям и желаниям, появляется прошлое и таращит свои мёртвые белёсые глаза. И тогда кажется, что крутишься на карусели, которую невозможно остановить.