Плохая девочка - [36]

— Что? — Хмурится подруга.

— Там. — Я опускаюсь на колени и вытаскиваю его из-под желтой листвы. — Наверное, хотел погреться. Удивительно, как ты его не зашибла!

— Кроха! — Подползает к нам Алина.

Малышу всего пара недель от роду, глазки только открылись, но гноятся, а лапки тонкие, и шерстка на них совсем короткая, редкая. Зато коготки — длинные и очень острые: от страха котенок сразу впивается в мой плащ и начинает жалобно пищать.

— Одно пузо и башка, — качает головой Алина, — а лапки — тонехонькие! Наверное, потерял мамку.

— Думаю, он голоден и напуган.

— Не вижу поблизости кошку с выводком котят. — Хмыкает подруга, оглядываясь. — Куда нам его теперь?

Кроха так крепко вцепился в меня и так протяжно мяукает, что мое сердце сжимается.

— Возьму его себе. — Провожу ладонью по мягкой шерстке, и котенок утыкается носом в мою подмышку. — У мамы была аллергия, поэтому мы никого не заводили. А сейчас… сейчас вроде как можно.

— Тогда предлагаю отменить поход в магазин за вкусняшками и наведаться к ветеринару. — Улыбается подруга. — Этому сорванцу понадобятся капельки для глаз, глистогонное и корм. Ну, и, может, какие-то обследования проведут. Хотя, в целом он выглядит здоровым. Вот увидишь, вымахает, как лошадь! Не пожалеешь, что взяла его себе!

— И лоточек купим. — Улыбаюсь я, прижимая к груди теплое кошачье тельце.

— И совочек. — Хихикает Алина, поглаживая спинку малыша.

— У него пятнышко на лбу в виде сердечка. — Умиляюсь я, разглядывая нового питомца.

— Все, это любовь. — Стонет подруга. — Назови его Максиком.

— Ну тебя! — Смеюсь я.

Меня переполняет какое-то неизвестное чувство. Я снова становлюсь ребенком, который радуется появлению друга. Раньше взрослые мне не разрешали заводить животных, а теперь я сама — взрослая.

— Почему бы тебе не подать в опеку на признание полностью дееспособной?? — Словно читая мои мысли, спрашивает Алина, когда мы подходим к ветеринарной клинике. — Оформишься вспомогательным персоналом в фирме, в которой наследуешь долю акций от родителей, и сможешь управлять своими делами сама. Зачем нужно терпеть в своем доме чужих, по сути, людей?

— Я думала об этом. — Говорю, вспоминая про Кая и то, как он меня принял. — Но знаешь, они замечательные люди. Вчера, заплетая мне косы вечером, Рита сказала, что всегда хотела дочку, а Лео иногда дает мне уроки танцев. Они ужасно милые и добрые, и… с ними весело. К тому же, мне приятно заботиться о бабушке Хелене. Я чувствую от нее тепло, и она относится ко мне как к родной.

— Ты слишком добра. — Фыркает Алина. — Тебе нужна вакцина от излишней доверчивости!

— Да и осталось всего несколько недель до моего совершеннолетия! Мне исполнится восемнадцать, и что? Что это изменит?

— Ты сможешь не терпеть их в своем доме. — Улыбается подруга. — Они получат к нему доступ только ближе к весне, когда можно будет начинать дележку имущества твоих родителей. Как вообще, по-твоему, это справедливо, что ты должна делиться с кем-то тем, что твои родители нажили тяжким трудом?

Мы входим в клинику, и я поворачиваюсь к Алине.

— Кай, может, и высокомерная задница, но он — кровный сын Харри, потому имеет полное право на свою долю наследства. А Хелена — мать моего отчима.

— А тебе хватит и того, что останется после дележки, да? — Хмыкает она.

— А деньги — не главное в жизни.

— Скажи это тому, у кого их нет.

— Кай был лишен отцовской заботы, это не справедливо. — После паузы говорю я. — Нужно это хоть как-то возместить.

— А ты, стало быть, мать Тереза? — Морщится Алина. — Рождена, чтобы сеять справедливость на земле за свой счет?

— Может быть, я слегка наивна.

— Слегка. — Разводит руками подруга. — Зато, когда эти цыгане растащат твой дом по винтикам, тебе точно придется очаровывать Лернера, чтобы не побираться по углам и не кричать: «Свободная касса!» Да, Максик? — Она чешет подбородок котенку, который выполз из-под моего плаща, чтобы посмотреть, что за шум. — Да, мой дорогой.

— Чем могу вам помочь? — Спрашивает девушка на ресепшене.

И я с облегчением выдыхаю: неприятный для меня разговор подошел к концу.

* * *

Нагруженные сумками, мы возвращаемся домой.

— Кто это? — Встречает нас Рита. И, заметив найденыша, рассыпается в нежностях: — Какой хорошенький! Дай-ка его сюда!

— Вот видишь, — говорю я Алине, глядя, как мои новые родственники носятся с котенком. — Как их не любить?

— Действительно. — Хмыкает она.

Вечер мы проводим, отмывая кота шампунем от блох и проводя прочие необходимые манипуляции. Когда восторги постепенно стихают, я спешу поднять питомца в свою комнату — пока не вернулся с тренировки Кай. Алина поднимается вслед за мной.

Малыш выбился из сил, поэтому моментально засыпает, свернувшись клубочком под окном на старом махровом полотенце. А мы лежим вдвоем на моей кровати в пижамах и смотрим новый молодежный сериал от Нетфликс.

— Я бы тоже хотела, чтобы меня любили по-настоящему. — Мечтательно произносит Алина.

— А разве не важнее любить самому? — Кладя в рот маршмеллоу, спрашиваю я.

— В паре всегда кто-то один любит, а другой позволяет себя любить. — Задумчиво произносит подруга. — Первый всегда страдает больше.