Плохая девочка - [35]

В тот вечер, когда я чуть не поцеловал ее, она смотрела на меня так, будто знала это. А я не собирался открывать себя никому.

Мариана безмятежно спит и улыбается во сне. Девичья грудь туго натягивает ткань футболки, короткие шортики обнажают молочного цвета кожу на стройных бедрах, и я ловлю себя на мысли о том, что хочу быть на месте этой подушки, впитавшей запах ее волос, и хочу обнимать ее так же, как это одеяло, накрывшее ее тело.

Мне хочется наклониться и осторожно коснуться ее губ — так, чтобы она не проснулась и не узнала об этом. Но девчонка открывает глаза раньше, чем я успеваю сделать шаг и осуществить задуманное.

И я застываю.

Но Мариана не кричит, не двигается и не делает ничего, чтобы прогнать или пристыдить меня. Просто смотрит и молчит. А ее взгляд, я не могу его понять. Так смотрят на случайного знакомого — будто ждут приветствия или пояснений, не собираясь первым заводить разговор.

Я сглатываю, и, кажется, этот звук разносится эхом по девичьей спальне.

А она продолжает выжидающе смотреть — не пытаясь прикрыться одеялом до самого горла или отдернуть низ шортов. И никто из нас не дышит.

Я знаю, что будет дальше, если сделаю шаг. Она станет «одной из», и мне полегчает. Но меня останавливает то, что я не знаю, что будет с ней. Вымарав себя во мне, смердящем от запаха табака и других женщин, Мариана уже не будет собой. И узлы между нами завяжутся еще крепче.

Поэтому я разворачиваюсь и выхожу.

А оказавшись в своей комнате, долго прислушиваюсь — не щелкнет ли замок. Но этого не происходит.

Неужели, она ждала, что я приду?

Мариана

— Ну, так что? — Пытает меня подруга, когда мы идем через парк в сторону остановки. — Это свершилось?

— Что именно?

— Не второе пришествие, конечно! — Вздыхает Алина. — Я про Макса! Он тебя поцеловал?

— Ах, ты об этом. — Я отвожу взгляд.

Она взбивает копну рыжих волос:

— Так да или нет?!

— Неужели, это так важно? — Кручу в руке яркий кленовый лист.

— Конечно, важно! Я уже начинаю переживать! Ты же знаешь парней: промаринуешь лишнего, и сорвется с крючка. Ах, да, ты же не знаешь. — Алина запрыгивает в кучу желтых листьев и пинает их ногами. Те разлетаются в разные стороны. — Терпения у парней — кот наплакал. Они готовы неделями ухаживать за той самой, но если зазвенят яйца, идут к той, что ближе и доступнее: так ожидание близости с девушкой мечты из мучительного превращается в сносное.

— Хочешь сказать, если я не позволю Максу поцеловать себя, он пойдет за этим к другой?

— Эйфории от поцелуя ему хватит на пару дней, а потом захочется главного блюда: собственно, о нем я и толкую.

— Я должна переспать с Максом, чтобы он не переключился на кого-то другого?

— В теории — да. Но не обязательно прямо сейчас, обычно девушки чувствуют эту грань: когда парень уже достаточно вытерпел и вот-вот готов соскочить. Ты же для чего-то принимаешь его ухаживания? Так? Значит, он тебе интересен?

— Я не заставляю его общаться со мной. Она пару раз подвозил меня. Плюс, мы еще пару раз болтали в перерывах между занятиями. Макс приглашает меня на свидание в эти выходные — это считается ухаживанием? Неужели, я что-то должна ему за это?

— Хотя бы, поцелуй. Если он тебе приятен. — Алина поднимает с земли охапку листьев и взметает в воздух над нашими головами. — А если нет, то лучше сразу скажи ему об этом. Как твоя подруга, я должна тебя предупредить: если парень не вызывает у тебя никаких чувств, если нет желания его целовать, то дальше оно и не появится. Ждать бесполезно. Лучше не тратить ни его времени, ни своего.

— Макс мне приятен. — Задумчиво говорю я. Наклоняюсь, выбираю из кучи два ярко-красных листика и подношу к глазам. Солнце пробивается сквозь его тонкую структуру, и каждая прожилка наливается алым цветом, точно кровью. — Он милый, галантный. Просто мы не торопим события.

— Господи Боже, да просто скажи: он тебя возбуждает, или нет?! — Хохочет Алина, падая задницей на кучу листьев. — Тянет тебя к нему? Температура поднимается, если он берет тебя за руку? В животе щекочет? Дар речи теряется? Чувствуешь смущение? Ощущаешь себя голой под его взглядом? Хочешь его? Представляешь, как вы с ним… — Она закатывает глаза и делает неприличные движения.

Меня словно ледяной водой окатывают.

Все то, о чем говорит Алина, я испытываю — только не с Максом. Каждый раз, когда на меня смотрит мой сводный брат, я чувствую себя обнаженной: независимо от того, есть на мне одежда, или нет. Это происходит каждый раз, когда мы сталкиваемся взглядами, и усиливается, если остаемся наедине.

Вот как сегодня ночью, когда я почувствовала его присутствие в своей комнате, и когда увидела в темноте его силуэт. Он стоял рядом с моей кроватью и тяжело дышал, а мне оставалось гадать — для чего он явился: оскорбить меня, запугать, поглумиться или поговорить. Но каким бы ни был повод, я знала — он не причинит мне вреда. Не сможет.

Я знала, что если он захочет, позволю ему все — в полном смысле этого слова.

— Алина! — Вскрикиваю я. — Осторожно!

Она так красочно и ярко изображала нашу с Максом страсть, сидя на куче листьев, что не заметила крошечного грязно-белого котенка, прячущегося среди листьев.