Плеть богини - [50]

Я ведь уже говорил, что наш план сражения довольно рискованный, если не сказать авантюрный? Так вот, глядя на огромные колонны серой пехоты, головы которых теряются в туманной дымке, висящей над руслом ручья, такого в жизни не подумаешь. Один лишь вид этих закованных в сталь и ощетинившихся остриями пик людских масс навевает несокрушимую уверенность в благополучном исходе любого столкновения. Четкость и мерность движений внушают почти благоговейный восторг, создавая иллюзию непобедимости. Столь гигантская и идеально отлаженная махина не может проиграть! Она сомнет и растопчет любого, кто встанет у неё на пути, потому что по-другому просто не может быть!

Такие же или весьма похожие мысли наверняка шевелились в мозгах валланцев, когда наши исполинские штурмовые колонны, словно чудовищные дикобразы, вынырнули из туманной завесы и двинулись на их боевые порядки. Враг всегда кажется сильнее и многочисленнее, даже если ты точно знаешь, что это не так. А когда видишь бесконечные ряды безликих, одинаково-серых фигур, неумолимо наступающих на тебя из предрассветной мглы, словно ночные кошмары, внезапно обрётшие плоть… В такие моменты чувство собственного бессилия и страха должно возрастать многократно. По крайней мере, мне очень хотелось так думать.

Когда ле Трайд впервые высказал на военном совете общий план предстоящего сражения, сразу несколько старших командиров тут же указали на очевидную слабость замысла. Относительная узость доступного для наступления участка на берегу Бозеса позволит противнику создать там плотную и глубоко эшелонированную оборону, даже уступая нашей группировке в численности. А ведь план требовал добиться успеха быстро и по возможности малой кровью, чтобы успеть парировать обходное движение левого крыла северян… Уповать только на прекрасные боевые качества наёмных полков было бы слишком самонадеянно. Тем более что, положа руку на сердце, далеко не все наши части действительно превосходили регуляров Лиги. Вот тут-то и влез Бенно со своим предложением.

Идея возникла в беспокойной голове моего лучшего товарища позапрошлой зимой, которую «мертвецы» провели в только что захваченном Леймаргене. Тогда полк впервые длительное время квартировал в одном месте, что естественным образом толкало пытливый ум ле Кройфа к различным экспериментам в области тактической подготовки своего любимого детища. Помимо прочего, для улучшения взаимодействия различных подразделений в порядке эксперимента отрабатывалось движение трёх баталий единой фалангой — плечом к плечу, либо колонной — в затылок друг другу. По итогам учений опыт был признан удачным, хотя дальнейшего развития и не получил. До поры до времени.

О зимних экспериментах вспомнили спустя полгода, когда в эпическом сражении у Фоллингдейла войска Лиги помножили на ноль имперскую армию ле Дейна. Пытаясь вырваться из намечавшегося окружения, один из коронных полков империи выстроил все 3 свои баталии одной огромной штурмовой колонной и пошел напролом. Его с немалым трудом остановили, атаковав с обоих флангов, а затем добили повторяющимися атаками пехоты и конницы со всех четырех сторон. Общий итог сражения, ставшего самым жестоким разгромом за всю историю империи Рейнар, затмил этот достаточно незначительный эпизод, но кое-кто всё же обратил внимание на то, что изолированный и окруженный со всех сторон полк регуляров продержался на удивление долго против явно превосходящих сил неприятеля.

Дальше — больше. Из опроса пленных и перебежчиков, благо ни в тех, ни в других недостатка не было, выяснилось, что имперцы еще в предвоенное время экспериментировали с большими баталиями и даже отрабатывали такие построения на учениях. Чему явно способствовали наличие огромного по численности, в сравнении с любой из армий северных королевств, контингента панцирной пехоты и зацикленность тогдашних руководителей на дисциплине и строевой подготовке. Считалось, что крупные боевые формации будут обладать большей ударной мощью и устойчивостью к вражеским атакам. Оборотной стороной были меньшая маневренность на поле боя, худшая управляемость, большая чувствительность к рельефу и повышенные требования к подготовке командного и рядового состава. Когда дошло до дела, то выяснилось, что бои, как правило, происходят на довольно-таки пересеченной местности, а не на тренировочном плацу. К тому же большое количество стандартных баталий позволяет куда более гибко реагировать на изменения обстановки и неизбежные в любой битве случайности. Потому-то нововведение, казавшееся довоенным теоретикам весьма перспективным, с началом активных действий так и не нашло широкого применения. Большинство командиров Лиги вообще склонно было считать столь масштабную задумку простой блажью выживших из ума от длительного безделья паркетных генералов.

Однако ле Кройф, привыкший класть с прибором на любые авторитеты, такого скептицизма не разделял. Отлично понимая слабости нового строя, Бенно всё же считал, что в определенных условиях он может быть весьма полезен и востребован. Потому во время зимовки в Эборсесе «мертвецы», разросшиеся к тому времени до двух полков, продолжили отработку тактики «больших баталий». Ле Трайд этому никак не препятствовал, но и распространить данный опыт на остальные части Серой армии не спешил. К тому были свои причины, главной из которых служило отсутствие у большинства наёмных отрядов должной строевой подготовки, позволявшей держать единый строй в составе столь огромного каре. В отличие от «мертвецов», большинство наёмных отрядов представляли собой всего лишь баталии или даже роты, но никак не полки и просто не имели возможности отрабатывать взаимодействие на таком высоком уровне. Хассо прилагал массу усилий, чтобы преодолеть эту раздробленность, но довести дело до конца в столь короткие сроки всё же не успел.