Плеск звездных морей. Очень далекий Тартесс - [2]

Он издал охотничий крик, чтобы люди услышали и поняли, что он ведет за собой однорогую. И они ответили криками, и все было хорошо. Но тут где–то поблизости раздался рев Длиннозубого. Охотник в страхе свернул в сторону. Он бежал в темноте, слыша за собой дыхание и топот однорогой, и понял, что сбился с дороги. А Длиннозубый теперь рычал так, как он это делает, разрывая добычу. Наверное, он нашел маленького однорогого, которого охотник проткнул копьем. Плохо. Опять у людей не будет мяса.

Он бежал, а впереди стало светлее, просветы между деревьями увеличивались. И он испугался еще больше: однорогая гнала его из Леса. Впереди была Большая трава, куда люди боялись выходить, где нет никакого укрытия. Он попробовал свернуть, но на открытом месте однорогая бежала быстрее и не давала свернуть. Она была очень злая. Ведь он убил ее детеныша, а все самки от этого становятся бешеными. Вон когда одного из сыновей Кха чешуйчатый утащил в воду, как она кидалась на всех с острым камнем…

В Лесу не приходилось бежать так долго. Он очень устал. Пот заливал глаза, стекал по груди и спине. Это было плохо — ведь от пота запах становится еще сильнее и дразнит зверя. Но хуже всего было то, что вокруг пусто, только трава, и светло от луны, и негде укрыться.

Он понял, что пропал. Но тут он увидел с левой руки большое дерево, одно среди Большой травы, и побежал к нему. Надо было оторваться от однорогой, чтобы она не успела ударить его, когда он начнет лезть на дерево. Он бежал из последних сил по траве и, добежав, подпрыгнул, ухватился за нижний сук, подтянулся и полез выше. Однорогая била рогом дерево и ревела, но дерево было хорошее, толстое. Теперь охотник не боялся зверя. Он уселся на сук, свесив ноги, оперся спиной. В груди было плохо. Там все стучало, но потом прошло, потому что он перестал бежать.

Однорогая металась внизу, а потом ушла. Он видел сквозь листья удаляющуюся темную тушу, он все хорошо видел, потому что от луны было светло, как от солнца. В Лесу не бывает так светло от луны.

Лес, куда уходила однорогая, был недалеко. Надо еще подождать, а потом побежать в Лес. Здесь очень пусто, в Большой траве. И запахи здесь не такие, как в Лесу. И ветер сильнее. Здесь ничто не задерживает ветер.

Охотник поднялся еще выше и посмотрел на небо. И ему опять стало страшно, теперь не от зверя, а от неба. Оно было очень большое, он такого никогда не видел. Через все небо шла светлая полоса — наверное, тоже текучая вода. И много–много огоньков. С лесных полян так много не видно. Огоньки собирались стаями — в одном месте меньше, в другом больше. У остромордых, когда они смотрят ночью из чащи, вот такие же глаза. А может, это какие–то звери смотрят на него, охотника, с неба? Может, они хотят напасть на него и съесть? Ведь им тоже надо есть. Всем надо есть.

Он никак не мог подумать об этих огоньках до конца. И о Большой траве тоже. Посмотрел в ту сторону, куда ушло солнце. Но край Большой травы не был виден.

Здесь все было другое — и запахи, и шумы, и луна.

Очень хотелось есть. Он подумал о маленьком однорогом, которого убил. Если Длиннозубый его не съел, то люди, наверное, уже унесли его к пещере. К огню. И едят. Мясо однорогого хорошее. Очень хорошее.

От того, что он думал о мясе, во рту набралось много слюны, и он проглотил ее. Он давно не ел. На ветке он увидел натек смолы, оторвал его когтями и сунул в рот. Конечно, смола — не мясо. Но все–таки можно ее жевать.

Надо слезть с дерева и побежать к Лесу. Плохо, когда не знаешь, кто ходит ночью в Большой траве. Он только слышал шорохи, и топот, и запахи, которые приносил ветер. И плохо, что он не успел выдернуть копье из детеныша. Без копья нельзя. Он осмотрел дерево, перелезая с ветки на ветку, и выбрал хороший прямой сук. Сук был свежий, не хотел отламываться, пришлось долго крутить его, а потом он перегрыз зубами кору, на которой держался сук, обломал с него ветки.

Это не копье, а палка, не очень острая. Но все–таки рука теперь не будет пустая.

Перед тем как спуститься, он еще раз хорошо огляделся и принюхался. Бесшумно скользнул вниз и пошел прямиком в Лес, держась так, чтобы текучая вода — он слышал ее слабый звук — была с правой руки.

Вдруг он остановился: слух уловил шуршание травы… быстрый и легкий топот… запахло свежепримятой травой… Охотник присел на корточки, притаился в траве. Вскоре он увидел зверей — целое стадо. Они были цвета песка, но охотник знал, что луна обманывает: при солнце цвет может оказаться другим. Быстро перебирая тонкими ногами, звери бежали к текучей воде. У них были маленькие головы на длинных шеях, и у каждого — небольшие рожки. Охотник раньше не видел таких двурогих, но охотничьим чутьем понял, что они не опасны и у них хорошее мясо. Так вот кто живет в Большой траве…

Один двурогий шел позади, приотстав от стада. Жаль, у него, охотника, палка была без острого наконечника. Впрочем, если сильно ударить, то можно, наверное, проткнуть шкуру и этой палкой.

Нельзя, чтобы ушло хорошее мясо.

И он побежал наперерез двурогому. Двурогий остановился, а потом бросился в другую сторону. Охотник видел его короткий хвостик, видел, как под гладкой шкурой у него играет мясо- мясо, дающее людям радость и силу. Он бежал быстро, здесь ничто не мешало бегу, но двурогий бежал еще быстрее. Охотник стал задыхаться, в груди было плохо, и он уже не мог бежать, как будто у него не было ног. Он уже хотел перестать преследовать двурогого, но почему–то бежать стало легче, в груди не так сильно колотилось. Это было странно, ведь он не отдыхал на бегу.