Плещут холодные волны - [7]

— Витя, дорогой мой, — дрожащим голосом произнесла мать, — рано тебе, куда ты так спешишь? Придет и твое время.

Виктор посмотрел на мать. Ему стало жалко старенькую добрую маму, хотелось обнять и успокоить ее, но он вспомнил страшные слова: "Над страной нависла угроза" — и сказал твердо:

— Мама, я все равно добьюсь своего.

— Сынок, подумай, тебе ведь учиться надо.

— Да, учиться надо, но теперь уже военному делу.

Еще несколько раз побывал Виктор в военкомате: убеждал, требовал, просил. Но все напрасно. Тогда он устроился работать на пристань, где требовалось сейчас много просто здоровых людей. Перед началом учебного года проводил в город Лиду. Она поступила, как и мечтала, в институт.

Работал Виктор с полной отдачей, не щадя ни сил, ни времени. Работал самозабвенно.

Однажды начальник причала Николай Степанович, коренастый пожилой человек с добрыми внимательными глазами, подозвал Виктора и поинтересовался:

— Как твое здоровье, сынок?

— Нормально, Николай Степанович.

— Да не совсем, видно, нормально. Вижу: переживаешь о чем-то сильно. Дома все в порядке?

— Дома все хорошо.

Николай Степанович внимательно посмотрел на Виктора, вздохнул и произнес:

— Толковый, старательный ты парень, и душа у тебя честная, поэтому больно смотреть в твои печальные глаза.

Виктора тронули слова Николая Степановича, и он, поколебавшись, откровенно признался ему, что виною всему разлука с любимой, а совесть не позволяет сидеть ему, молодому, здоровому, здесь, в тылу, в то время, когда враг стремительно захватывает города и села Родины.

Николай Степанович вздохнул.

— Пока здесь, сынок, воюй. А ты воюешь хорошо.

Эти слова несколько успокоили Виктора, а на второй день он вдруг получил вызов в военкомат.

-8-

В военкомате Виктору выдали направление в Минометно-пулеметное училище. А на дворе был уже лютый декабрь. Ранним морозным утром Виктор Казинцев вышел из дома и направился к крутому обрыву, где стояла вся заснеженная, одинокая березка. Выкатившееся из-за леса солнце осветило деревце, и оно заискрилось, засияло, будто усыпанное бриллиантами.

Широкая Волга, закованная льдами, напоминала большое ровное поле в холодно-белом убранстве. Юноша постоял, подумал, и у него тоскливо защемило сердце.

Проводить Виктора на вокзал пришла вся семья. Только отец был сильно занят на работе, поэтому простился с сыном еще утром. Поздно ночью из Канадея приехала Лида. Ее отпустили на два дня. Смущаясь, краснея, она прибежала на вокзал. До прибытия поезда оставалось тридцать минут. Ожидание было томительным. Пожелания, просьбы высказаны были еще накануне, и теперь все не знали, о чем говорить. Каждый волновался и переживал расставание по-своему. Младшие сестренки смотрели на Виктора с гордостью, уважительно, наказывали ему, чтобы он скорее возвращался с победой и непременно героем. Лида была грустна и молчалива, смотрела на друга с нежностью, страхом. Мать внешне была спокойна. Она старалась не показать Виктору своей слабости, не расстраивать его перед разлукой. Но куда же скроешь свои чувства? Взгляд ее совсем потух. Она тяжело подняла руку и медленно провела ею по щеке сына, как бы стараясь запомнить милые, любимые черты его лица, оградить от всех бед.

— Не волнуйтесь, ничего со мной не случится. Все будет хорошо, я вернусь, — тихо произнес Виктор.

Где-то недалеко коротко, глухо рявкнул гудок подходящего поезда. Все заволновались. Виктор поцеловал сестренок, мать и в нерешительности остановился перед Лидой. Та растерянно смотрела на него, тщетно пыталась улыбнуться, но в глазах застыли слезы. Мать легонько подтолкнула Виктора к Лиде и они, стесняясь и краснея, бросились в объятия друг друга. Молодые люди даже не заметили, как подошел поезд и началась посадка. Повсюду были слышны рыдания, стоны, прощальные поцелуи, голоса проводников, поторапливающих пассажиров, гулкие переклички маневровых поездов, шипящее пыхтение паровозов. И вдруг в общий гул через открытые окна вагона ворвалась мелодия песни "Синий платочек”. Баянист выводил ее лихо, с переливами. Она неслась над толпой, милая, нежная, чистая, задушевная, навевая грусть, наполняя сердца призывом к большой и верной любви, готовой пройти через все трудности и невзгоды гордо и свято.

— Витя, я буду ждать тебя, буду ждать, — прошептала Лида и что-то вложила ему в руку.

Он пробрался к вагону, а оказавшись в тамбуре, повернулся, улыбнулся, махнул рукой, и в воздухе мелькнул платочек с яркими, словно живыми, цветами.

— Ждите меня! Я вернусь! — донесся его голос, и состав поплыл вдоль перрона, набирая скорость.

Мать подошла к Лиде, нежно обняла ее, и обе тихо заплакали. Валя и Тося тоже часто-часто заморгали, и слезы хлынули из их детских глаз, еще никогда не видевших горя.

-9-

Военное училище, в которое прибыл Виктор, находилось в небольшом городке. После прохождения ускоренного курса молодого бойца началась настоящая боевая учеба. Все время курсантов было заполнено учебными занятиями, тактическими учениями, походами и марш-бросками. Этими делами, а также ожиданием писем от Лиды постоянно были полны мысли Виктора. Ожидание писем от любимой стало непрерывным и напряженным состоянием души юноши, которое не покидало его ни на минуту, что бы он ни делал. Ждал их томительно долго. Назначал все новые сроки для получения первого письма от любимой и, слегка посмеиваясь над самим собой, старательно вычислял, сколько дней прошло с момента получения девушкой его первого письма отсюда. А так как Лида должна, очевидно, написать ему сразу же после того, как получит весточку от него, ее ответ должен прибыть через такое-то количество дней. Не получив его в предполагаемый срок, Виктор относил это за счет перегрузки почты, трудностей пересылки, доставки и, скрепя сердце, назначал новый срок отсчета, а потом переносил его вновь и вновь.