Пленники утопии. Советская Россия глазами американца - [11]

В России проживает 150 миллионов человек. У многих, если не у большинства, нет обуви. Импорт запрещен или жестко ограничен. Сама Россия в 1928 году произвела лишь 20 миллионов пар обуви для 150 миллионов пар ног. За тот же период российский гигант «Резинотрест» выпустил 40 миллионов пар галош – едва-едва достаточно для того, чтобы снабдить резиновой парой каждого четвертого жителя.

Текстильные фабрики в России, работая по три смены в сутки, оказываются не в состоянии удовлетворить внутренний спрос. Правительство не позволяет импортировать текстиль. Качество отечественной продукции – хуже некуда. Правительство принуждает фабрики выпускать обмундирование для Красной армии. Красноармейцы одеты сравнительно неплохо и хорошо оснащены. Но простому народу, особенно в сельской глубинке, едва хватает тряпья для того, чтобы прикрыть наготу.

Это отнюдь не преувеличение. Это подтверждается наблюдениями многих путешественников и подкрепляется статистическими данными советского правительства.

В Москве и Ленинграде условия получше. Каждый носит то, что ему по душе. Замечаешь дам, одетых как с картинки – по моде 1890 года! Наряды изрядно поношены, и никто не рефлексирует по поводу того, что одежды эти, вероятно, с плеча какого-нибудь сгинувшего представителя аристократии. Рабочие носят блузы с наглухо застегнутым воротником. Такая блуза позволяет скрыть отсутствие других предметов гардероба.

Нехватка текстильной продукции и обуви объясняет тщательность, с которой на границе таможенники досматривают чемоданы каждого возвращающегося на родину русского. Если кто-то привез больше двух пар обуви, излишек неукоснительно замечают. Каждую лишнюю пару либо конфискуют, либо облагают изрядным налогом.

Когда моя жена открыла чемоданы, таможенники, по-видимому, были удивлены количеством ее одежды. «Вы везете эти платья кому-то в России?» – вежливо поинтересовались служащие таможни.

Но услышав, что я американский журналист, они прекратили расспросы и едва взглянули на чемоданы.

На вокзале, где шла проверка багажа, я рассчитывал заказать обед, но в итоге смог разжиться лишь несколькими ломтиками сыра, бекона и довольно грубой ветчины. Хлеб был темный и горький. На следующее утро в поезде единственным напитком, который можно было раздобыть, оказался чай.

Вернувшись на свои места, мы попытались зажечь электрическую лампу в ванной комнате, расположенной между нашими купе. Мы нажимали кнопку, но света не было. Позвали проводника – симпатичного юношу с услужливыми манерами – и рассказали ему о нашей проблеме. Он некоторое время изображал, что пытается исправить поломку, но проблема, в чём бы она ни заключалась, оказалась неразрешима. Юноша вкрадчиво улыбался, разражаясь бесконечным потоком невразумительных пояснений. В конце концов, снова улыбнувшись, он пожал плечами и мягко произнес: "Nitchevo".

Ключ к русскому характеру

Nitchevo означает «это всего лишь пустяки». Русский эквивалент выражений «I should worry» («Это меня не слишком беспокоит». – Пер.) или «Never mind» («Не обращайте внимания». – Пер.). Выражение Nitchevo впечатлило даже Бисмарка. Ничто не демонстрирует русский характер совершеннее, чем Nitchevo. Я не стал бы записывать этот случай, сам по себе пустяковый, не характеризуй он ситуацию в России и отношение русского народа.

Ценные здания разваливаются из-за того, что никто не удосуживается покрыть их стены краской. Фабрики завалены мусором, однако столицу тщательно содержат в чистоте. В других местах повсеместно и безраздельно царят небрежение и неряшливость. Дорогостоящее оборудование, завезенное из других стран, простаивает неделями из-за отсутствия единственной детали – зачастую буквально какого-нибудь винтика. Барьеры, поставленные на пути импорта, сочетаясь с леностью русского характера, становится причиной невероятных задержек, платой за которые становится голод.

Наше купе в поезде при всем его дворцовом убранстве было запущенным и изрядно обшарпанным. То же самое можно сказать о жилых домах, гостиницах, фабриках и мастерских Москвы и Ленинграда. Остро не хватает не только продовольствия и одежды, но и оборудования. Россия просит продовольствия, хлеба и станков, а в ответ ей дают, пусть не камень, но брошюру о большевизме! Некоторые из ее несчастий являются следствием войны и революции. Причины других неотделимы от свойств русского человека. Но главный виновник бед – упрямство большевистского правительства, которое позволяет России превращаться в руины ради подтверждения экономической теории, противоречащей опыту человечества. Советы изо всех сил пытаются восстановить потери прошлого. Они прибегают ко всем мыслимым усилиям, чтобы вывести людей из летаргического сна. Но в то же время они отказываются, за исключением отдельных краткосрочных уловок, даже рассматривать возможность малейшего отклонения от теорий Карла Маркса.

«Россия, – заметил мне высокопоставленный член правительства, – так же богата, как Америка».

«И как вы намереваетесь использовать ваши богатства?»

«Перенимая американские темпы».

На мой взгляд, это все равно что пытаться припрячь осла к паровозу. Разница между американским и русским характером – это разница между «Отлично!» и Nitchevo.