Пленник Зенды. Месть Руперта - [110]

– Он убивает короля! – закричала Роза, схватив мать за руку. – Мама, что нам делать?

Старуха посмотрела на нее, хитро ухмыляясь:

– Оставь их в покое. Там нет короля.

– Есть! Он наверху, в комнате графа! Они сражаются, и граф Руперт убьет…

– Оставь их в покое, – повторила старуха. – Это не король.

Какой-то момент Роза беспомощно смотрела на нее. Потом ее глаза сверкнули.

– Я должна позвать на помощь! – заявила она.

Старуха внезапно ожила. Она вскочила со стула и схватила дочь за плечо.

– Нет-нет! – быстро зашептала она. – Ты… ты не знаешь. Это не наше дело, глупышка.

– Пусти, мама! Я должна помочь королю!

– Я не отпущу тебя.

Но Роза была молодой и сильной, а ее сердце переполнял страх за государя.

Она вырвалась так резко, что старуха упала на стул и уронила ложку. Повернувшись, девушка побежала через лавку по коридору. Ее дрожащие пальцы с трудом отодвинули засовы, и дверь распахнулась. При виде толпы перед домом в глазах Розы мелькнуло удивление. Потом она увидела меня, стоящего между лейтенантом и Ришенхаймом, и испустила дикий вопль:

– Помогите! Король!

Я бросился в дом.

– Скорее! – раздался позади крик Берненштейна.

Глава XVIII Триумф короля

Явления вроде предзнаменований, предчувствий и тому подобного не означают для меня ничего. Иногда это всего лишь тени, отбрасываемые вероятными событиями, которые суеверия превращают в ниспосланные небом предупреждения; чаще же человек заранее представляет свою задачу выполненной, а когда это происходит в результате его собственных действий, видит в этом работу таинственных сил, не зависящую от его воли. Но когда я говорю это коменданту Зенды, он качает головой и отвечает:

– Рудольф Рассендилл знал с самого начала, что он снова прибудет в Штрельзау и сразится с Рупертом. Иначе зачем ему практиковаться в фехтовании, улучшая свое мастерство? Разве Бог не может совершить нечто, недоступное пониманию Фрица фон Тарленхайма?

Ну, было ли это вдохновением или иллюзией – разница между ними зачастую толщиной в волосок, – я рад, что это снизошло на Рудольфа. Ибо когда человек ржавеет, ничто не в состоянии восстановить или усовершенствовать его опыт. Мистер Рассендилл обладал силой, волей, хладнокровием и, конечно, смелостью. Ничего не было бы достигнуто, если бы не его острый глаз и твердая рука, повинующаяся ему так же легко, как засов скользит по хорошо смазанному желобу. Рудольфу грозила смертельная опасность, когда Роза побежала вниз за помощью, но опыт помогал ему защищаться. С непоколебимым спокойствием он отражал бешеные атаки Руперта.

Был момент – Рудольф видел это в глазах врага и впоследствии рассказал мне, – когда Руперт Гентцау осознал, что он не может сломить оборону противника. Удивление, досада, веселье и что-то еще смешивались в его взгляде. Руперт не мог понять, почему каждый его выпад словно натыкается на несокрушимый стальной барьер, но чувствовал, что если бы его опыт не превосходил опыт Рудольфа, победы ему бы не видать, так как он уступал ему в выносливости. Он был моложе, но разгульная жизнь исподволь подтачивала его силы. Даже прижав Рудольфа к двери, Руперт чувствовал, что большего успеха ему не добиться. Но чего не могла достичь рука, могла осуществить голова. Быстро выработав стратегию, Руперт начал делать паузы между атаками и даже отступил на пару шагов. Никакие угрызения совести, никакой кодекс чести не ограничивали средства, которые он мог использовать. Пятясь назад, Руперт казался противнику слабеющим. Рудольф атаковал, но сталкивался с такой же совершенной обороной, как его собственная. Теперь они находились в центре комнаты, недалеко от стола. Словно имея глаза сзади, Руперт обходил стол в дюйме от него. Его дыхание было быстрым и неровным, но глаза и руки оставались надежными. У него оставались силы, чтобы добраться до цели и осуществить задуманный трюк. Руперт отступал к каминной полке – вроде бы вынужденно, но в действительности намеренно. Если он не мог победить благодаря силе и опыту, то должен был сделать это с помощью коварства. На полке лежали револьверы, и он собирался завладеть одним из них.

Руперт избрал верный способ. Было слишком поздно просить передышки – мистер Рассендилл видел свое преимущество, и подобное рыцарство превратилось бы в глупость. По лицу Руперта струился пот, его грудь, казалось, вот-вот взорвется от нехватки воздуха. Должно быть, рука, сжимающая оружие, ослабела, так как Рудольф при следующей атаке выбил из нее саблю, которая со звоном упала на пол. Обезоруженный Руперт стоял перед противником.

– Поднимите саблю, – сказал мистер Рассендилл, не догадываясь, что это трюк.

– Да, а вы тем временем разделаетесь со мной.

– Неужели вы до сих пор меня не изучили? – Рудольф опустил свою саблю, указывая левой рукой на оружие врага. Но что-то настораживало его – возможно, выражение глаз Руперта, в которых светились торжество и презрение к простодушию противника.

– Вы обещаете, что не прикоснетесь ко мне, пока я буду подбирать саблю? – спросил Руперт, отступив еще на пару дюймов к каминной полке.

– Обещаю. Скорее – я не стану ждать дольше.

– И вы не убьете меня безоружным? – не унимался Руперт.