Пленница викинга - [44]

– Что за шутки, Гуннхильд? Ты…

Рорик жестом велел ему замолчать. Он наклонился вперед, глядя прищуренными глазами в лицо своей мачехи.

– Объяснись, Гуннхильд. Если сможешь.

– Я-то смогу, Рорик, но захочешь ли ты выслушать меня в присутствии гостей?

Пожилой норвежец в богато расшитой и отделанной мехом тунике выпрямился и властно произнес.

– Если ты оспариваешь права Рорика на наследство, Гуннхильд, то должна высказаться при свидетелях.

– Я настаиваю на этом. – Рорик поднялся и кивнул в ответ. – Рагнар, я прошу вас с Ингваром остаться. Как ни жаль, остальным придется уйти, – добавил он, повысив голос. – Я благодарен вам за то, что вы почтили память моего отца и наш дом своим присутствием.

Гости дружно встали, пряча любопытство под маской вежливости. Гуннхильд, не обращая внимания на недоуменные взгляды, продолжала сидеть, сложа руки и чопорно улыбаясь. По мнению Ивейны, она походила на кошку, попавшую на сыроварню.

Рабов тоже отпустили, но Ивейна успела схватить за руку проходившую мимо Анну.

– Попытайся отыскать Ингрид, – прошептала она.

Рорик снова сел и обменялся парой слов с Торольвом, который встал со скамьи и занял место рядом с другом. Рагнар и Ингвар уселись напротив. Ухмыляющийся Оттар остался в дальнем углу зала.

– Можешь начинать, Гуннхильд. – Рорик взглянул на мачеху холодными серыми глазами.

– Тебе будет очень любопытно, Рорик. Это касается твоей матери.

Рорик нахмурился.

– Что ты знаешь о моей матери? Она умерла задолго до того, как ты приехала в Эйнарвик.

– Верно, – сурово произнес Рагнар. – И когда ты вышла замуж за Эгиля, здесь не осталось никого, кто помнил бы мать Рорика.

– Кроме Ингрид, – возразила Гуннхильд.

– Если это женские сплетни, – проворчал Ингвар, – мы не обязаны их выслушивать.

– Не сплетни, сударь мой, а правда. – Гуннхильд встала и, повернувшись к пожилым ярлам, сложила руки в мольбе. – Я взываю к вам, судари. Мы с моим сыном стали жертвой ужасной несправедливости. Не Рорик должен унаследовать кресло своего отца, а Оттар, законный сын. Мать Рорика не была замужем за Эгилем.

– Ну и что? – воскликнул Торольв.

Ивейна скользнула взглядом по лицам присутствующих. Рорик не сводил с мачехи прищуренных глаз. Два пожилых ярла хранили спокойствие. Оттар сидел, развалясь на скамье, но глаза его выдавали. Он смотрел на Рорика с такой злобной радостью, что у девушки мороз пробежал по коже.

– Не вижу причин для волнения, – заметил Рагнар. – Сын наложницы считается законным и имеет право унаследовать земли отца.

Ингвар кивнул.

– Согласен. Какая разница, была ли мать Рорика наложницей или женой?

– Разница есть, – заявила Гуннхильд, забыв о роли обиженной вдовы. – Оттар должен стать ярлом Эйнарвика. И не только…

– Довольно! Ты слишком торопишься, Гуннхильд. – Рагнар сдвинул кустистые брови. – Как я понял, только какая-то старуха может подтвердить эту историю тридцатилетней давности. Рорик, Эгиль ничего тебе не говорил о положении твоей матери?

– Он ни разу не упомянул о ней, – медленно произнес Рорик. – Пока я не привел в дом жену. Но и тогда он сказал лишь, что любил ее.

– Любил! – Гуннхильд с яростью взглянула на Ивейну. – Что этот бесчувственный старик знал о любви? Он женился на мне по расчету и даже не хотел, чтобы я от него забеременела. – На ее губах появилась злобная усмешка. – Теперь я понимаю, он рассчитывал, что его ублюдок будет единственным наследником. И он еще говорил о чести.

– Эгиль понимал, что такое честь, Гуннхильд. Слишком хорошо понимал, чтобы довериться рабыне. Если Ингрид знала, что моя мать была наложницей, почему она не сказала этого раньше?

– Вот именно, – согласился Рагнар. – Эгиль не стал бы откровенничать с рабыней, оставив сына в неведении. Эта женщина лжет.

– Эгиль умирал, – продолжила Гуннхильд. – Когда у него начался бред, рядом с ним была только Ингрид. Затем он потерял сознание и не приходил в себя до самой смерти. Ингрид очень разволновалась и сразу же побежала ко мне, решив, что я обязана узнать правду.

– А она не подумала, что я тоже имею право это узнать? – насмешливо поинтересовался Рорик.

– Нет у тебя никаких прав, – прошипела Гуннхильд. – Потому что твоя мать не была даже наложницей. Нет! – Она повысила голос, указывая на Рорика пальцем. – Ты сын рабыни. Даже хуже! Твоя мать была не норвежкой, а англичанкой. Такой же пленницей, как твоя жена!

Рорик вскочил.

– Гуннхильд, я требую доказательств. Говоришь, это слышала Ингрид? Так пусть она подтвердит.

Не успел он закончить фразу, как в дверь робко постучали. В первое мгновение никто не сдвинулся с места. Затем Торольв встал, подошел к двери и открыл ее.

Анна ввела в комнату хромающую Ингрид.

– Ага. – Гуннхильд поманила ее пальцем. – Как кстати, Ингрид. Мы как раз собирались послать за тобой. – Она взмахнула рукой. – А ты, девушка, нам не нужна. Возвращайся к себе.

Анна пропустила приказ мимо ушей.

– Госпожа?

– Все в порядке, Анна. Жди меня в моей спальне. Спасибо, что привела Ингрид.

Лучше бы она промолчала. Рорик посмотрел на Ивейну, и его взгляд был таким холодным, таким отстраненным, что ее сердце дрогнуло.

– Ты тоже, Ивейна. Тебе незачем при этом присутствовать.