Пленница дракона - [7]

Это больше не шутка. Не для меня.

Нахождение асафуры — редкость и повод, который заслуживает празднования. Всё же я не могу наслаждаться этим моментом, когда союз с человеком запрещён. Дверь в мою жилую зону открывается и закрывается. Шаги Эйин идут к моей спальне. Я благодарен за отвлечение от мыслей о маленькой человеческой женщине…

— Ты уже мёртв? — спрашивает она, её голос тихий.

— Я в пределах досягаемости объятий богини.

Открыв глаза, я обнаружил, беспокойство, скрывающееся в чертах лица Эйин.

Её длинные, тёмные волосы, как обычно, стянуты в неряшливый пучок. Несколько прядей свободно висят на левой стороне лица, скрывая шрам.

Моя рахса красива, но она не верит в это. Она только и слышит шёпот за спиной, что её шрам уродлив. Поэтому прячется за волосами и работой в качестве медика в Андраке.

— Прекрати смотреть на меня так, — приказывает она, ёрзая.

Ей не нравится, когда я смотрю на её шрам. Она думает, что я смотрю на неё с жалостью. Это не жалость, это разочарование в себе, что я не смог защитить её от жестокости Афата.

— Ты не должна скрывать это, Эйин, — говорю я, приподнимаясь. Я пытаюсь убрать волосы от её лица, но она отбрасывает мою руку. — Ты должна позволить ему видеть это, как напоминание о том, что он сделал.

— Но это напоминает только тебе, Терон. Ты знаешь у него нет раскаивающейся косточки в теле. — Она выкладывает свой набор медицинских принадлежностей на кровати рядом со мной. — Теперь достаточно об этом. Как тебя отравили?

Я снимаю рубашку и показываю ей заживающие травмы на спине. Её прикосновение нежное, когда она прослеживает болезненные места. Она не трогает старые шрамы, но я знаю, что она тоже смотрит на них.

— Это ножевые раны, — говорит она, её голос резкий от гнева. — Кто сделал это с тобой?

Несколько секунд проходят, пока я решаю, насколько готов поделиться с ней. Эйин — одна из моих самых близких друзей. Когда наши родители умерли, казалось, что весь Андрасар повернулся против нас. Всё, что у нас было, всё, на что мы могли рассчитывать, — были мы друг у друга.

Мы стараемся не скрывать ничего друг от друга, но есть вещи, которые видел и делал, о чём никогда не расскажу Эйин. Конечно, есть секреты, которые она никогда не делила со мной.

Некоторую правду лучше всего оставить невысказанной, если это означает защиту тех, кого ты любишь от опрометчивых решений.

Эйин — спокойное, разумное существо, но она склонна к преднамеренным действиям независимо от последствий.

У неё мстительный характер. Если я скажу Эйин, что атака на меня была преднамеренной, то она не будет такой же терпеливой, как я, в поисках мести, независимо от её взглядов на людей.

— На меня напали люди, когда я был в форме дракона.

Она хмурится, но не комментирует. Она генерирует переносной медицинский сканер, голубой свет освещает мою кожу, когда она меня осматривает.

— Яд замедляет процесс, но мышцы и кости почти полностью восстановлены, — говорит Эйин, глядя на экран сканера. — Кожа тоже исцеляется. К сожалению, я не думаю, что кровь перевёртыша собирается защитить тебя от рубца на этот раз. — Откладывая сканер, она вручает мне контейнер. — Возьми. Скоро тебе это понадобится.

Извлекая шприц из своего набора, Эйин берёт у меня кровь и проверяет её. После считывания результатов она заполняет другой шприц прозрачным раствором.

Она протыкает мою плоть шприцом, и тошнота наступает в тот момент, когда раствор полностью введён. Я отхаркиваю содержимое желудка в контейнер, который она мне вручила.

— Неприятный побочный эффект противоядия, — говорит она с сочувствующей гримасой, когда похлопывает меня по плечу. Эйин протягивает мне тряпку, чтобы вытереть рот. Её черты становятся серьёзными, её голос мягкий. — Была ли атака неспровоцированной Терон?

Я нахмурился.

— Да.

— Ты говоришь правду?

— Это было не спровоцировано, — настаиваю я. — Я отправился в полёт, а когда приземлился, то попал в засаду группы из них. — Я пожал плечами. — Возможно, я напугал их или нарушил одну из их повстанческих встреч.

— Уголки её рта опустились вниз в неодобрении.

— Ты убил их.

Это не вопрос. Она знает мои взгляды на людей. Но Эйин не разделяет моё убеждение, что люди не принадлежат Андрасару.

Она не винит их в кончине нашей семьи, как я. У неё есть абсурдная идея о том, что люди и существа Рур могут жить вместе в мирной, равноправной гармонии.

Я предупредил её, — никогда не говорить эти мысли вслух, если она ценит свою жизнь.

— Конечно, я их убил, — говорю я. Мой хмурый вид усиливается, мой тон оборонительный. — Они пытались убить меня. Я должен был позволить им это? Ты предпочла бы, чтобы группа животных, убивших твоего брата, были живы и здоровы?

— Они не животные, Терон, — тихо говорит она, когда убирает свои медицинские принадлежности. Она смотрит на меня. — Вы. Все вы. Ты, Ронан и Афат.

Разочарование, сияющее в её янтарном взгляде, похоже на одно из этих клинков руриум в моей груди. Приравнивать меня к Ронану, я не возражаю, но, чтобы она приравнивала меня к Афату, только добавляет глубокое оскорбление к травме.

— Я не похож на Афата, — холодно говорю я. — Афат, ни Ронан, не пощадили бы жизнь человека, который причинил им вред, но я сделал.