Пленение Селии - [23]

Неудивительно, что леди из публичного дома охали и ахали при виде этого изумительного экземпляра, ибо даже в молодости сэр Джейсон не был обделен по этой части. С тех пор его пенис получил не одну женскую похвалу, и даже мужскую, хотя и невыраженную словами. Много похотливых мужчин глазами пожирали его член, оценивая элегантность столь изящного экземпляра. Как сэр Джейсон радовался тому, что у него, в отличие от несчастных сокурсников по Оксфорду, не свисает этот кусок плоти. Он всегда отводил глаза в душевых или когда приходили старшекурсники, вспотевшие после игры в крикет, и небрежно сбрасывали с себя все, словно пытаясь соблазнить своими жалкими мужскими членами. Сэр Джейсон нежно улыбнулся, вспоминая то время. Селии действительно повезло в том смысле, что она целиком завладела его пенисом.

Повернувшись, сэр Джейсон начал изучать симметричные, как у скульптуры, изгибы своих ягодиц, глубокая впадина, разделявшая их, порадовала его критический взор. Он развел ягодицы в стороны и впервые увидел светло-коричневое углубление между ними. Каким невероятно тесным оно казалось! Вдохновлённый сэр Джейсон коснулся этого углубления и удивился, что его палец коснулся атласной поверхности, чувствительность которой вырвала у него вздох. Желание просунуть палец дальше стало непреодолимым. Нечего удивляться, что он невольно обращал на себя мужское внимание во время учебы в Оксфорде. Наверно, было бы мудро пойти навстречу желаниям некоторых из своих обожателей. В конце концов прикосновение страстного языка то здесь, то там не повредило бы его мужскому достоинству. Однако сэр Джейсон всему предпочитал язык Селии и собирался как можно чаще пользоваться им, ибо под его руководством та начинала совершенствоваться в оральных искусствах.

Если бы перед зеркалом вместо старшего кузена стоял Колин, отражение было бы почти тем же самым, хотя отражения умов обоих Хардвиков оказались бы совершенно разными. По крайней мере на данный момент.

В туалет сэра Джейсона всегда входила банка с лучшим французским бальзамом для тела, и он взял из нее щедрую порцию, смазал одну ладонь и нанес жирный крем на гибкую плоть своего пениса. Мысль о том, что Селия в образе строгой директрисы стегает его ягодицы, довела его до лихорадочного возбуждения. Прижав одной рукой ее испачканные благоухающие трусики к носу, сэр Джейсон начал поглаживать себя умасленной рукой, двигая ей вверх и вниз, и всякий раз, когда добирался до пульсирующей головки, сдавливал ее. Таким толстым был этот столп, что он едва охватывал его и удивлялся, как симпатичные маленькие дырочки Селии столь успешно пристраивают его.

Как грозно он смотрелся в зеркале, его великолепный член надувался и расширялся до предела. Хотя сам сэр Джейсон не был особо крупным мужчиной, он обладал физическими данными, хорошо подходившими для его роста и веса, и часто сравнивал себя с обнаженными мраморными фигурами, которые видел во время прохождения в Греции курса истории искусств, хотя находил свое тело более мускулистым, особенно в самой важной части. И действительно ни одна статуя не могла сравниться с добротным членом сэра Джейсона, даже когда тот дремал.

Как и ожидал сэр Джейсон, директриса Селия однажды вечером случайно застала его за этим занятием, поскольку по пути к себе ей приходилось миновать его комнату. Сэр Джейсон сделал вид, что не заметил отражение ее лица в зеркале, когда она робко заглянула с порога, широко раскрыв удивленные голубые глаза, и ему показалось, что в них засветилась похоть. Как ему хотелось, чтобы она приблизилась и, действуя по собственной воле, отодвинула бы его руку своей изящной рукой и занялась бы пульсирующей плотью, пока та горяча, а липкие соки устремились бы ей в руку или пухлый ротик. Конечно, она заметила, что он прижал ее трусики к носу, чем частично объяснялся идущий ей к лицу румянец. Для женщины не может быть большей дани, чем желание мужчины своими ноздрями услышать ее отличительный запах. А хорошо зная Селию, Джейсон представил, как ее маленькая щель пламенеет словно спелая вишня, источающая сладкий сироп а бедра, пока она стоит и смотрит на его наготу, а зеркало дает ей возможность видеть как его зад, так и перед. Однако она продолжала цепляться за девичью скромность, словно боясь дать себе волю. «Эта восхитительная женщина воистину представляет собой крепкий орешек», — думал сэр Джейсон, клянясь продолжать прежнюю линию и не отказывать ей в доступе выдающимся достоинствам своего пениса.

Конечно, сэр Джейсон наслаждался Селией не только физически. Она была молодой женщиной, обдавшей не только умом, но и красотой. Временами они сидели вместе и обсуждали книги в его обширной библиотеке, поскольку литература являлась излюбленным провождением времени такого джентльмена, как эр Джейсон, обожавшего уединение. Поэтому ему показалось необычно, что женщина с таким страстным характером разделяет его привязанность к печатному слову, и не хотел признавать, что как раз сам и являет виновником ее одиночества.

Однако, когда сэр Джейсон ожидал застать Селию за чтением Пруста или Дикенса, он обнаружил ее раздетой и лежавшей на спине, ее миниатюрное тело резко контрастировало с белоснежной простыней. Она высоко подняла согнутые в коленях ноги, нагло раздвинула бедра, обнажая каждую чарующую деталь соседних отверстий. Сэр Джейсон стоял и зачарованно смотрел на тайную борозду между разведенными щеками задницы, пока Селия была занята тем, что заталкивала и вытаскивала ручку расчески из уютного прохода, успев уже обслужить наполненное до краев отверстие чуть повыше. Слоновая кость, контрастировавшая с розовым ободком ее ануса, вынудила сэра Джейсона затаить дыхание, и он прикусил нижнюю губу, чтобы не обнаружить своего присутствия.