Племя вихреногих - [7]
— Ребята, — вдруг сказал Юрка, — смотрите, мы как будто в кабине бомбардировщика…
Он был прав. Темнота, гул, грохот, подрагиванье, а сиреневые лучи — это, конечно, шарят в небе фашистские прожектора… Если бы они не так сильно устали и были чуть помладше, то наверняка начали бы играть в бомбардировку Берлина. Дед Юрки служил во время Великой Отечественной в ДБА — дальней бомбардировочной авиации — и летал на Берлин в начале войны два раза, с острова Саарема. Он рассказывал им, как это всё было…
Но они устали и к тому же считали себя уже взрослыми, поэтому просто помолчали, конечно, представляя, как летят. Димка собирался предложить поесть, но язык почему-то уже плохо ворочался, а темнота становилась всё непроглядней и непроглядней, пока он не решил, что сейчас закроет глаза (раз они сами всё время закрываются) и чуть-чуть отдохнет — всё равно нос наружу не высунешь и вообще темно, как будто не полдень, а полночь…
Стоило ему закрыть глаза по-настоящему и перестать сопротивляться, как он тут же крепко уснул…
Глава 2: Неведомое место
Идти по следам героев им на дом не задавали,В дневник за поход отметки учитель не ставит им.Но звонкие ветры странствий в дорогу ребят позвали,Знали ребята: надо мир открывать самим!
Димка проснулся от чудовищной духоты. Не помнил, что снилось, но что-то точно связанное с баней и, ещё не совсем проснувшись, он подумал, что руки надо оторвать тому, кто так раскочегарил печку…
Первое, что он увидел, была как раз печка. Давным-давно прогоревшая и холодная даже на вид. Второе — пробивающийся в щели ровный зеленоватый свет.
Во сне он спихнул одеяло на пол, но всё равно был весь мокрый от пота. Борька с Юркой тоже дрыхли голышом, тяжело дыша. Сергея не было.
Димка сполз на пол. Голова была почему-то тяжёлая, во рту — мерзкий привкус кислого металла. Он даже подумал, что угорел. Но печка-то давно остыла… Пол оказался почему-то сырой, и их барахло просохло плоховато.
Открыв дверь, он прижмурился. Воздух был очень влажный и тёплый, даже жаркий (точно как в бане), светило через деревья солнце, стоявшее в зените… в зените? Так сколько же они спали-то, что, всего несколько минут?..
— Димка! — услышал он окрик и, повернувшись, увидел Сережку, быстро выходящего из-за угла лабаза. На нём были лишь одни трусы, лицо — ошарашенное. — Димка, иди скорее сюда, ну же!..
— Погоди, оденусь, — мальчишка сунулся назад, но друг схватил его за руку (Димка охнул — не схватил, а вцепился, да ещё как!) и буквально сдёрнул в траву. — Ты чего?!
— Смотри… — почти прохрипел он, таща Димку за собой на прогалину сбоку от лабаза. Трава была мокрющей, мальчишка хотел было возмутиться как следует, но…
Но не успел. Вместо этого он заорал и шарахнулся к стене, вляпавшись в мокрые брёвна затылком и лопатками.
Огромный — в пять раз больше Солнца! — расплывчатый золотисто-зелёный шар висел над деревьями в дымчатом зеленоватом небе. Только теперь Димка сообразил, что свет вокруг не кажется зелёным, пробиваясь сквозь листву, — он в самом деле отчётливо зеленоватый…
— Ч-ч-ч-ч-ч-ч-ч-ч… — Димка укротил прыгающие губы и выдавил: — Что это-о-о?!
— Солнце, — прохрипел Сергей. Димка сказал несколько слов, от которых в другое время его самого скрутило бы. Сергей то ли хихикнул, то ли всхлипнул, и идиотски помотал головой. Потом нетвёрдо добавил: — Это ещё не всё. Смотри, Дим… Вокруг внимательно смотри…
Мальчишка отлип от стенки и, сделав два шага, неуверенно поднял голову.
Лес вокруг был ДРУГОЙ. Настоящие джунгли — с какими-то яркими цветами, с лианами… За ними, отчётливо, хотя и далеко, вставали сиреневые шпили невероятно острых гор.
Джунгли?! Здесь?! Но в следующую секунду Димка понял, что это так и есть, — он видит джунгли и горы, которых на Земле просто НЕТ.
Он шагнул обратно и, прижавшись к стенке, закрыл глаза как можно плотнее — так, что в темноте заплясали огненные колёса. Наверное, всё это, — просто дурной сон, и надо немедленно, сию же секунду проснуться…
Со стороны лестницы донёсся хоровой вопль. Сергей идиотски захихикал:
— Проснулись…
Как ни странно, они быстро опомнились — всё же, все четверо были советскими пионерами, все четверо читали фантастику в достаточных количествах, так что ЧТО произошло, — они хотя бы в самых общих чертах понимали.
— Ребята, мы в другом мире, — сказал Сергей. — Не знаю, как мы сюда попали, но это — не Земля, даже не Земля в прошлом — солнце совершенно другое.
— Это всё гроза, наверное, виновата, — предположил Димка. — Наверное, она была такая сильная, что случился этот… как его… подпространственный перенос. И мы теперь на планете какой-то другой звезды или даже в другой галактике.
— Ну, про другую галактику ты, положим, загнул, — фыркнул Сергей. — В одной нашей — сто пятьдесят миллиардов звезд. Мало тебе, что ли?
— Ребята, а ведь это, наверное, циркониевая звезда, как в «Туманности Андромеды», помните? — сказал Борька. — Такая же зеленая.
— Точно! — воскликнул Димка. — Это очень редкие звезды. Если мы узнаем, как она называется…
— Это ничем нам не поможет, — вздохнул Сергей. — Звездолета-то у нас нету.
— Это что, выходит, — мы тут навсегда останемся? — опасно высоким голосом спросил Юрка.
О величайшей войне. Реки движутся вспять, Три часа до прорыва из Нижних миров. Дан приказ отступать, В штабе жгут документы несбывшихся снов. Твердь земная дрожит под ногой, Древо мира кренится, как башенный кран. Звезды гаснут одна за другой — Это орды Магогов идут на таран…
Чего не сотворишь со скуки. Даже вот такую игрушку, запретную, но забавную: маленький плоский мир, почти как настоящий, населённый живыми куклами, почти разумными. Правда, эти красивые создания ленивы и нелюбопытны, одичали до каменного века и стремительно вымирают — а чего ещё ждать от кукол?.. Гений — всегда нежданное диво. Лохматый дикарь в неукротимой жажде познания сокрушит все табу, обратит поражение в победу и падение — во взлёт, и расправит крылья, взломав скорлупу игрушечного мира, и взглянет в глаза своему создателю (Аннотация Марии Ровной).
Четвертая, заключительная часть цикла про пионеров-попаданцев. Маахисы и их соседи созданы совместно с Викарти Анатрой.
Все мы любим сказки. А вы когда-нибудь задумывались — зачем Василиса Премудрая понадобилась Кащею Бессмертному? И так ли она, Василиса, добра и наивна, как мы привыкли думать? А в чем состоят должностные обязанности бабы Яги и для чего нужен Калинов мост? Сказка ложь, да в ней намек. Или нет в ней никакого намека, а всего лишь легкая недосказанность?..
Западный журналист находит русского военного шофера – участника проекта «Рашен брик», спасшего множество жизней в период пандемии. Выясняя шаг за шагом ход проекта, журналист понимает, что русские опять не вписались в общепринятые стандарты и сломали привычную картину мира.
Рассказ петербургской писательницы Елены Хаецкой создан в жанре «городской легенды» и повествует о силе человеческой мысли и человеческой эмпатии, способных в экстремальной ситуации воплощаться в материю.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Как говорится, ничто не предвещало… Ну разве могла я подумать, что в самый ответственный день, день нашей свадьбы, Макс просто растворится, исчезнет из моей жизни? «Испугался», — шептались за моей спиной подружки. «Сбежал», — хихикали другие. «Не нагулялся», — ухмылялись его друзья. «Вернется, куда денется», — убеждали свидетели. «Похитили, — вздыхали родственники, — долгов-то у вас, поди, хватает…» И лишь проведя свое собственное расследование, которое привело меня на Урал, я поняла, что все совсем не так просто…
«Любопытной Варваре на базаре нос оторвали». Грубо? Зато честно. И заслуженно. А нечего совать свой длинный нос в экспедиции, раскопки, древние арки и врата-между-мирами. Нет, ну если Вам хочется ввязываться в столетние войны, межрасовые конфликты, разбираться, кто прав-кто виноват, быть приманкой, шпионкой, боевой единицей и наложницей одновременно — то пожалуйста. Двери всегда открыты. Ибо «Просите и дано будет вам, ищите и найдете, стучите и отворят вам».