Племя вихреногих - [127]

— Проходите давайте, — Вальфрид пошел к дальней двери.

Антон двинулся за ним. Взгляд его упал в открытый длинный ящик наверху штабеля — в нем тускло блестели какие-то массивные стальные детали, и вдруг он понял, что видит крупнокалиберный пулемет. Разобранный, без станка, но вполне узнаваемый. Мальчишка невольно передернул плечами. Другие ящики имели тот же вид, и в них наверняка тоже хранилось оружие. Целый арсенал…

— Это всё равно здесь не поможет, — сказал Вальфрид, даже не оборачиваясь, и толкнул дверь, вновь нырнул в темноту, в которой, правда, тут же вспыхнул яркий желтый свет. Сергей и Андрюха вошли вслед за ним. Антон захотел всё же заглянуть в ящики, — но одному ему стало тут неуютно…

Войдя вслед за Андрюхой, он снова удивленно замер. В этой комнате жили, и жили неплохо — казалось, что он попал в самую обычную гостиную, с ковром на полу и люстрой в виде скругленного треугольника. Слева от входа стоял платяной шкаф, справа — большой холодильник. За ним — длинный, роскошный диван. Напротив, у дальней стены — застекленный книжный шкаф-стеллаж, у стены слева — второй. В угол между ними втиснуто кресло с журнальным столиком. Ещё один стол с парой стульев — простой, кухонного вида — в центре комнаты. Уют портило только отсутствие окна.

Облегченно выдохнув, Сергей бросил на диван лук и начал раздеваться. Антон удивленно смотрел на него — здесь, конечно, было теплее, чем на улице, но точно не жарко. Серый, однако, перехватил его удивленный взгляд.

— А ты что — купаться не будешь?

— А тут ванная есть? — глупо спросил Антон.

Вальфрид усмехнулся.

— Конечно. А от вас воняет, как от дохлых свиней.

…вторая дверь, как оказалось, вела именно в ванную — огромную, роскошную, выложенную по полу и стенам глянцевой коричневой плиткой, с темными деревянными полками для всяких мелочей, которые имелись тут в избытке. Едва заглянув в дверь, мальчишка удивленно замер — здесь, на заброшенном заводе (или что это?) он совсем не ожидал такого. Серый с Андрюхой уже лезли в ванну — а он всё не мог пошевелиться…

— Ты разве купаться не будешь? — Вальфрид заглянул в ванную, насмешливо глядя на него.

— После ребят, — говоря правду, мальчишка страшно хотел вымыться… но всё же не настолько, чтобы остаться тут совсем уж беззащитным. Пусть даже в Вальфриде и не было ничего… угрожающего — видно было, что он давно уже не общался с людьми, даже голос его звучал хрипловато и как-то неуверенно — словно он отвык им пользоваться. — Что это было? — спросил он, вернувшись в коридор.

— Что? — Вальфрид повернулся к нему и замер в неловкой позе. Он тоже снял куртку и на его спине косо, от бока до лопатки, алел свежий, неровный, нехорошо заживший шрам.

— Туман.

— А, это… — немец повернулся и сел на ящики. Лицо у него сразу стало ничего не выражающее, сонное. — Я не знаю. Сам по себе он безвредный — ну, если не считать того, что в нем можно заблудиться. Но в нем есть… твари.

— Что? — Антон невольно дернулся и посмотрел на дверь. Как по заказу, из-за неё вновь донесся мерзкий скрип — словно кто-то скреб по стали когтями. Огромными когтями.

— Твари, существа — называй, как хочешь. Но не звери, не животные — потому что таких зверей не бывает. Иногда мне кажется…

— Что? — спросил мальчишка, чтобы прервать опасно затянувшееся молчание. За дверью ванной шумела вода — и даже этот тихий звук казался здесь непереносимым.

— Что они выходят из тумана. Сгущаются. Я даже не уверен, что видел хоть одного из… них целиком. И…

— Что? — разговор шел какой-то нехороший, но Антон пока не мог понять, почему… — Они вообще… живые?

— Не знаю. Вряд ли. Их можно убить… но потом оно просто распадется, поимитировав перед этим труп, и соберется в другом месте.

Антона передернуло. Он никогда не боялся чертовщины… но он видел туман. И (да прекратится ли вообще этот мерзостный скрип?) он… он верил Вальфриду.

— Ну, и что нам делать? — уныло спросил он.

— Мыться. Жрать. Спать, — немец усмехнулся. — Туман всё равно не уйдет до утра.

— А… — начал Антон.

— От тебя воняет, русский, — Вальфрид усмехнулся. — А я не намерен разговаривать со свиньей.

В другой ситуации мальчишка наверняка бы взбесился и полез бы в драку, не считая шансов… но сейчас он понимал, что в самом деле грязный, как свинья… да и просто слишком устал, чтобы со всем этим спорить. Продолжать разговор, правда, резко расхотелось, и, плюнув на стыд, он пошел в ванную к ребятам.

* * *

В ванной оказалось… весело. Антон радостно намылился, забыв о том, что кожа кое-где сошла до мяса… и очень скоро почувствовал себя, как Джордано Бруно на костре. Жгло так, что он едва удержался от того, чтобы заорать дурным голосом. Хотя почти сразу же боль начала стихать, ожидаемой радости купание ему не доставило, скорее, совсем наоборот. Но после него он почувствовал себя уже вполне человеком. Одежда, правда, выглядела так, что надеть её мальчишка не решился бы даже под страхом расстрела, — но у Вальфрида, к счастью, среди прочего барахла нашлась и запасная одежда, которой хватило на всех троих. Антону досталось что-то вроде темно-синего, с красными полосками, спортивного костюма — слишком большого для него, но дареному коню, как известно…