Племенной скот - [24]

Дома царила приятная прохлада, заполненная тихими грустными звуками Моцарта.

– Андрей, – позвала Лариса, скидывая туфли. Муж не отозвался, и тогда она пошла по квартире, заглядывая в комнаты. Его одежда валялась на диване, носки – на полу в проходе между комнатами, словно спрыгивали с ног на ходу. Сам же Андрей лежал в ванне. Его голова была откинута назад, глаза закрыты, а в руке он держал бокал с коньяком и, насколько Лариса его знала, едва ли отпил глоток, больше наслаждаясь ароматом.

– Устал? – спросила она, присаживаясь на край.

– Очень, – ответил он, не открывая глаз.

– Отчего?

– Испытывал орнитоптер. Лично испытывал.

– Лично? – Лариса в испуге прикрыла рот рукой. – Зачем?

– Хочется, Лара, очень хочется… Полет, ветер в лицо… Дух захватывает – прямо как от тебя. Разве я мог бы отказаться от тебя? Нет… Вот и от этого – тоже.

Андрей поднял руку, всю в хлопьях пены, и дотронулся до ее лица. По щеке потекли крупные капли. Лариса улыбнулась: ей нравились его вот такие, неуклюжие, но искренние жесты.

– Андрей… – протянула она просительно. Он, уловив боль в ее голосе, открыл глаза:

– Что?

– Андрей, тебе тридцать пять, мне тридцать. Стоит ли тянуть?..

– Ты о чем? – Он понял, но не сразу: – О ребенке? Ты хочешь ребенка?

Лариса кивнула, опустив глаза. Ей почему-то было стыдно говорить об этом напрямую. Андрей поймал ее руку, принялся целовать:

– Ларка, ты что?! Конечно, я тоже хочу ребенка. Конечно! Ты только скажи, что… Скажи, как… И я все…

– Андрюш, я не знаю, как. Я не знаю. Понимаешь, мне просто хочется чувствовать его, как он растет, как он шевелится. Чтобы он был мой. И твой. Но нам нельзя так.

– Ларка, никому нельзя… Ларка, все ищут доноров. Или усыновляют. Хочешь, усыновим?

– Но он тогда не будет совсем нашим. Мне бы так хотелось, чтобы ребенок хоть кому-то из нас был родным.

– Ну… Тогда… Что ты предлагаешь?

– Я не знаю, Андрей.

– Ты хотела бы родить его сама?

– Да… Хотела бы.

– Ну… и… ты… пойдешь? – Каждое слово давалось Андрею с трудом, а Лариса, вдруг испугавшись такого предположения, сильно и часто затрясла головой, зашептала:

– Нет. Нет-нет-нет-нет. Я хочу только ЭКО. Слышишь, хочу ЭКО.

Он вздохнул с видимым облегчением:

– Слава богу! Ты бы знала, как не нравятся мне эти игры… Опасно это все. Да для дураков. Ох, Ларка, умная ты у меня женщина! – И Андрей обнял ее мокрыми руками.

На следующее утро они вошли в сияющее стерильной чистотой здание центра планирования семьи. Лариса нервничала и дрожала, вцепившись в руку мужа. Ей казалось, что все: и администратор за стойкой, и медсестры, и задумчивые сосредоточенные пациенты – видят, как ее трясет. Даже на вопросы она предоставила отвечать Андрею, боясь, как бы зубы предательски не стукнули друг о друга.

Просмотрев результаты обследования, врач довольно кивнул головой.

– Что ж, – сказал он, – не вижу препятствий. Хотите выбрать донора?

Лариса испуганно оглянулась на мужа. Все происходящее казалось ей слишком простым и даже циничным. Ей хотелось, чтобы обретение ребенка было сложным и волнующим действом: значимым, не рядовым, не похожим на обычный поход к врачу.

– Но я должен предупредить вас, – продолжал врач чуть более озабоченным тоном, – число удачных операций с каждым годом падает. Так что вы должны быть готовы к тому, что…

– Я готова. – Лариса соврала, но соврала от страха, испугавшись, что врач откажет ей в процедуре, если она покажет свою неуверенность.

– Тогда выбирайте донора. – Доктор развернул к ним монитор, на котором мерцали иконки фотографий. – Все здоровы, все умны, прошли тесты и полное медицинское обследование.

Лариса перелистывала страницы со смешанным чувством: когда она смотрела на изображения всех этих деревенских мужчин, ей начинало казаться, что она вышла-таки за кольцо и сидит теперь голая под их жесткими, туповатыми взглядами; когда чувство достигало предела, Лариса касалась руки мужа и успокаивалась – немного и ненадолго. Бороды, космы, напряженные взгляды, рубашки из суровой ткани, обветренная кожа… И вдруг мелькнула среди этих угнетающих сознание картин одна почти родная, знакомая. Лариса остановилась, и пальцы ее задрожали так, что она едва не закрыла фото. Светлые волосы волнами, прямой и открытый взгляд серых глаз, скулы мужественные, но не резкие, добрые морщинки…

– Вот. Этот, – сказала Лариса, и голос ее пресекся. В ожидании поддержки она взглянула на мужа. Его глаза смеялись.

– Лара, да это же я, – сказал он.

– А мне никто другой и не нужен, – ответила она.

Ничего не вышло.

Лариса пролежала в Центре неделю. Процедура прошла успешно, клетка принялась активно делиться… Но стоило ей только встать и пойти на прогулку, как живот сладко и сильно заныл: как при месячных, которые долго не могли наступить и наконец наступили. По ногам потекла кровь.

– Я сожалею, – говорил врач, но Лариса не слушала, а смотрела на привычное, сочувствующе-печальное выражение его лица. – Но вы не расстраивайтесь и не сдавайтесь. Через полгода мы попробуем подобрать другого донора, сделать более тщательное исследование на совместимость…

– Мне не нужен другой. Мне нужен этот. Вы говорили, что тесты на совместимость положительные.