Плечи друзей - [4]

* * *

В прошлом году "Товарищ" сдал двадцать километров путей. Работа принята с оценкой "отлично". Это - впервые в практике треста. Ни кадровые, ни сезонные коллективы до сей поры такой опенки не получали. Говорят, что обдув путей ныне завоевал всеобщее признание и прочно укрепился на своем месте под солнцем.

И еще говорят. Прежде профессионалы относились к стройотрядовцам несколько свысока, а теперь нет-нет, да и заглянут на рабочий участок "Товарища-". Как, мол, там дела у студентов, может еще чего полезного придумали? Типичный случай производственной гармонии...

ТРЕТИЙ СРОК

Когда Вилли вошел в кабинет, секретарь писал, низко склонившись над листом бумаги. При появлении Тропа он приподнял взгляд от стола, оглядел, будто впервые видел, невысокую, ладную фигуру вошедшего и неопределенно сказал: "Так". Подумал немного, окончательно утверждая взгляд на Тротте, и провел языком по губам. Разговор, который предстояло ему начать и, главное, подвести к единственно приемлемому финалу, был достаточно деликатным, если не сказать проще:

сложным.

Сложность заключалась в том, что по существующему положению, получившему одобрение во всех положенных инстанциях, строительные отряды имеют, если так позволительно выразиться, свой "образовательный ценз", То есть зачислять в них можно студентов, которые еще не переступили третьекурсного рубежа. Исключения не делается ни для рядовых бойцов ни для командиров.

Приневоливать нельзя. Если только добровольно...

А добровольно - как? В мае - экзамены, в июне-июле - врачебная практика. Находят они один на другой, сроки врачебной практики и сроки активных действий стройотрядов на производстве.

Это - с одной стороны. С той самой, которая убеждает, что четверокурсника Вилли Тротта ну никак нельзя на третий срок назначить командиром отряда.

А с другой стороны, в прошлом, определяющем году пятилетки отряд "Товарищ", которым руководил именно Вилли Тротт, вышел победителем Всесоюзного соревнования стройотрядов, и в нынешнем году, подводящем итоги пятилетних усилий страны, назначать туда нового командира ну никак, никак не хотелось бы.

В уме секретарь давно уже продумал предстоящую беседу, принял все доводы "за", откинул "против"

и, казалось бы, расставил все безусловные точки над всеми безусловными "i". Но разговор все-таки начал вопросом неопределенным:

- Ну, каковы успехи?

Странно, конечно, спрашивать об успехах Ленинского стипендиата, прирожденного общественника, три четверти жизни которого проходят на глазах комитета комсомола. Но ведь с чего-то разговор начинать надо!

Вилли, само собой, понял, что пригласил его секретарь вовсе не для того, чтобы поинтересоваться жизнью вообще. Больше того: он даже догадывался об узко утилитарной задаче своего собеседника. Но навстречу ему не пошел, и весело ответил:

- Нормальные.

Он не рисовался, не набивал себе цену. Это было ему ни к чему. За несколько лет постоянного общения и он и секретарь достаточно хорошо изучили друг друга. Просто он думал в этот момент, что приглашение к секретарю может и не быть связано с вопросом о командирстве. А коли так, то незачем торопить события.

Но торопить не пришлось, потому что следующий вопрос уже не оставлял никаких надежд:

- Мы вот здесь подумали и решили снова назначить тебя командиром "Товарища". Как ты на это смотришь?

- Так я на кого учусь: на врача или на командира?

- На врача, и на командира.

- Четвертый курс... Врачебная практика.

- 1975 год. Завершающий год пятилетки.

- Это ты что, меня агитируешь?

- А что, не надо?

Оба засмеялись, и сразу в кабинете стало вроде бы домашнее. Все последующее свелось лишь к технической стороне дела. Уточняя детали, оба согласились с тем, что экзамены Вилли придется сдавать досрочно, а когда остальные начнут экзаменоваться, он пройдет врачебную практику.

Когда мне поведати об этом решении, я не выдержал:

- Такое впечатление, что ты - двужильный.

- Больше, - сказал Вилли. - У нас есть отрядная песня, вроде гимна, что ли. Автор - наш боец Николай Свиридов. Сам на гитаре музыку сочиняет, текст - тоже сам. В припеве там есть слова: "Нет, сердце Данко гореть не перестанет, ею поддержат тысячи сердец". В нашем отряде из этих тысяч полсотни. Они горят, а я что, без сердца, что ли?..